Кристофер Брэм - Жизнь цирковых животных

Почему Джесси ушла? Что он такого сказал? Да уж, наговорил всякого. Оба несли чушь. Значит, старый пидор? Старый король Лир. Однако он оскорбил ее больнее, чем Джесси – его. Как он допустил, чтобы ссора вышла из-под контроля?

Генри запрокинул голову, окунул безопасную бритву в горячую воду и начал медленно водить лезвием по шее.

Я – задница. Дырка в заднице, приговаривал он. Почему он сорвался? Из-за Тоби. С ним даже секса не получилось.

Он сполоснул лезвие под краном и продолжил бриться.

В молодую свою, распутную пору он бы трахнул глупого мальчишку и покончил с ним. Теперь, когда ему за пятьдесят, его петушок тут не главный. Приходится думать и об их удовольствии, удовлетворять их. Это тоже бывает приятно, но если партнер не получает удовольствия, то и Генри не получает, и сексу конец. Вот что произошло прошлой ночью. И на этом надо бы поставить точку. Но Генри снова договорился о встрече. Он хотел еще раз увидеться с Тоби.

Поскреб за ухом, громкий, неприятный звук, будто по песку скребешь.

Зачем он назначил Тоби новое свидание? Парня не трахнешь, а что с ним еще делать? Бесполезен. Но Генри хотел увидеться с ним снова. Так сильно хотел, что согласился прийти посмотреть на его дурацкую пьесу, кучка безработных актеров играет в театр в подвале или что-то в этом роде. В пятницу у них полуночное представление, и Тоби пригласил Генри, уверенный, что тот не откажет.

Он постучал бритвой по краю раковины, сбивая клочья пены и волоски. С таким лязгом председательствующий стучит ложкой о стакан, призывая собрание к порядку.

Влюбился он, что ли? Похоже на то.

Так или иначе, Генри с утра злится, на нервах. А разрядился на своей идиотке-секретарше. Ничего не соображает, не может уступить мужику, когда тот не в настроении!

Закончив бритье, Генри сполоснул лицо холодной водой и увидел в зеркале новое отражение: Голубой Лир. А что? «Королева» Лир была бы добрее, чем король, мудрее и сдержаннее. Возможно. А может быть, оказалась бы такой же сволочью.

Быстро сполоснулся под душем, вытерся, надел свою любимую старую одежду. Единственная уступка моде – приталенный плащ от «Барберри» на случай дождя.

Проходя через гостиную, он заметил, что компьютер все еще работает. «Джесси! – мысленно возопил он. – Черт бы тебя побрал. И Тоби тоже». Пусть себе работает – Генри поспешно вышел на площадку к лифту.

На улице по-прежнему шел дождь, плотная завеса воды. Писает с небес. Он раскрыл зонт и шагнул на тротуар.

Собственная сдержанность изумила Генри. Но сегодня среда. Два спектакля. Нет времени на личную жизнь. Нет сил на переживания. До четверга. И слава Богу.

На первом же перекрестке, пока он дожидался зеленого света, Генри перехватил чей-то пристальный взгляд. Слегка повернул голову, покосился вбок – коренастая седая женщина под ярко-желтым зонтом (от него лицо кажется желтушным) тупо уставилась на него.

– Эй! – окликнула она. – Знакомое лицо.

Актер глубоко вздохнул. Обернулся к зрительнице. Улыбнулся, кивнул.

– Я – Генри Льюс. Очень лестно, что вы меня узнали. Смотрит все так же тупо.

– Откуда я вас знаю? Снимаетесь на телевидении?

– Нет, мэм. Играю в театре. Все равно спасибо. – Он перевел взгляд на светофор, нетерпеливо дожидаясь зеленого света.

– Театр тут ни при чем. Я давно не хожу. Слишком дорого. Так где же я вас видела? – настаивала она. – Подскажите!

Он снова в упор посмотрел на нее.

– Откуда мне знать, на хрен?! Приснился, наверное!

Она и глазом не моргнула.

– Совсем не обязательно грубить!

Ты: Поговорим об успехе.

Я: Поговорим. О твоем или моем?

Ты: О твоем. Я же мертв.

Я: А для мертвых успех ничего не значит?

Ты: Ничего. Мы избавились от крысиных бегов. Теперь обходимся без обоих обманщиков – успеха и провала.

Я: Это хорошо. Два обманщика. Чьи это слова?

Ты: Мои. Я только что их произнес.

Я: А до тебя? Ты не первый. И я тоже.

Так и есть. Покусывая кончик карандаша, Калеб напряженно размышлял.

Он снова сидел у себя в кабинете, снова нагромождал слова и предложения. Обычно дело лучше подвигалось после наступления темноты, но дождливый день – та же ночь. Серая хмарь накрыла город, сидишь, словно в аквариуме. Дождь идет, бледные струи за окном похожи на стебли травы. Неужели плохая погода затянется до пятницы? Какой кошмар – придется отменить прием!

«Два обманщика – успех и провал». Где он слышал эту фразу? Хорошая фраза. Хорошая и правильная. Склонившись над блокнотом, Калеб соображал, куда заведут его эти слова.