Анатолий Байбородин - Деревенский бунт [Рассказы, повести]

– Нет… – запалив сигарету, сочувственно покачал головой Конский Врач, – шо я до вас хочу сказать?.. А то я хочу до вас сказать, обречённой ви народ. В Америке, Европе – цивилизация, а ви, господа конюхи, как жили в навозе по уши…

Конюх, отмахнувшись от Конского Врача, как от назойливой навозной мухи, попросил бригадира:

– А сыграй-ко, Ильюша, да спой-ко чтой-то эдакое. – Конюх, блаженно прищурившись, покрутил пальцами нечто круглое.

Бригадир стал тихо наигрывать, выгадывая песню, а потом, нащупав, повёл мелодию; голос плачущий, глаза с поволокой печали:

Конский Врач, брезгливо морщась, косился на поющих, жевал сигаретный фильтр и так затягивался, что щёки слипались, а широкополую чёрную шляпу кутал сизый чад. Когда песнь испелась, с кривой усмешкой вопросил:

– Репетируете?.. Шо, и с этим дебилизмом ви хотите на сцену вылезти?! Мама мия, роди меня взад!.. Ви шо поете?.. А ви то поёте, шо орут пьяные старухи на завалинке… А можно же было мозгой пошевелить. – Конский Врач крутанул пальцами у виска. – Или у вас шо?.. Или у вас тут одна кость?! – Ветеринар постучал кулаком по чёрной шляпе. – Можно же было выдумать и посовременнее. А то ви, как чукчи: шо вижу, то пою… А есть-таки песни… такие песни!.. – Ветеринар обморочно закатил глаза и со свистом поцеловал пальцы, собранные в щепоть. – Такие заразительные песни!..

Конюх отшатнулся:

– Нас-то хошь не зарази, а то ить спид свирепствует…

Конский Врач поднялся с лавки и, виляя бёдрами, пропел куплет, вернее, проговорил речитативом:

Бригадир, матюгнувшись в сердцах, сухо сплюнул:

– Тьфу!.. Язык бы вырывал с корнем, кто эту погань в елевизере поёт.

Конский Врач огрызнулся:

– Шо ви изволили сказать?

– А то изволили сказать, господин Бухло: языки бы с корнем вырвал, кто эти пакости поёт!..

Конский врач, схватившись за голову, стал раскачиваться с притворной горечью:

– О, мама мия!.. Горе вашему народу!.. Уже таки все без языков… И шо я спрошу вас, господа конюхи? А то я спрошу, господа конюхи: отчего русские любят языки рвать… и ноздри?

– Дак ежели ворьё, вот ноздри и рвут, – пояснил бригадир.

– Ну, шо я скажу вам?.. А то я скажу вам, дубы ви средневековые. Да… Ваш колхоз как раз и величался: «Илья-а… Му-уромец…» – Конский Врач ёрнически растянул слова. – И шо?.. Тоже дуб дубом, тоже чума красно-коричневая… И добавлю таки, шо вам, пережиткам, на завалинке сидеть да частушки петь. – Ветеринар ехидно пропел:

Бригадир оглядел ветеринара округло:

– Сам ты бутылка. С утра шары залил…

Конский Врач, как на митинге, не унимался:

– И шо мы орём?! Шо мы ревём: русская культура, русская культура!.. Я спрошу вас, господа конюхи, где ви таки в России видели культуру?! Покажите, умоляю… – Конский Врач, поправив круглые очёчки, прищуристо огляделся кругом: – Но я вам за Америку скажу: в Америке – да, в Америке – культура. Я вам говорю-таки за США… Своими глазами видел, господа конюхи, своими руками щупал. А я бывал в Америке, американскими туалетами интересовался. Любо-дорого зайти. – Конский Врач закатил глаза от блаженства и свистяще чмокнул щепоть. – Век бы сидел-таки, выходить не охота… Моня говорит, шо в таких туалетах можно жить… Вот это культура, даю башку на отсечение!.. И шо ви там видите? А ви там, господа конюхи, видите и шильце, и мыльце, и салфеточки надушенные. А теперь я спрошу вас, господа конюхи, и шо за культура в России?.. Отвечу, господа: ненецкий гарнитур – две палки, за одну держись, чтоб ветром не сдуло, другой собак отгоняй… Вот вам, господа, и вся русская культура…

Бригадир исподлобья ожёг ветеринара злым взглядом:

– Ты, паря, тово!.. Ты, Конский Врач по женским болезням, много-то из себя не вображай. А то ить я контуженный в Афгане, у меня и справка есть-таки… Стебану промеж рог…

Конский Врач испуганно отпрянул:

– И шо ви такие нервные?! Шо ви такие нервные?! С похмелья-таки…

Бригадир, который в досельную пору со сцены почитывал стихи, чаще есенинские, и нынче вспомнил:

– Читал я, паря, у Есенина… Там один тип описан, навроде тебя, а в натуре – Троцкий…

Бригадир потёр лоб, подумал и вспомнил:

– Короче, сперва Замарашкин, красноармеец, говорит Чекистову: «Слушай, Чекистов!.. С каких это пор ты стал иностранец? Я знаю, что ты еврей, фамилия твоя Лейбман, и чёрт с тобой, что ты жил за границей…» А Чекистов… вроде Троцкий… отвечает: «Ха-ха! Нет, Замарашкин! Я гражданин из Веймара и приехал сюда не как еврей, а как обладающий даром укрощать дураков и зверей. Я ругаюсь и буду упорно проклинать вас хоть тысячи лет, потому что… потому что хочу в уборную, а уборных в России нет. Странный и смешной вы народ! Жили весь век свой нищими и строили храмы Божии… Да я б их давным-давно перестроил в места отхожие…»