Виктория Токарева - Одна из многих

— Новое лицо — это хорошо. Но у меня есть на главную роль. Стопроцентное попадание.

— Возьмешь на эпизод. И еще, между нами… Имеет богатого покровителя. Он может вложиться. Это тебе не армянская деревня.

— Учтите, я не продаюсь, — предупредил Савраскин.

«Еще как продаешься», — подумала Кира Сергеевна, но вслух ничего не сказала.

Была назначена встреча в ресторане «Пушкин».

Анжела явилась при полном макияже. У нее уже была своя визажистка.

Савраскин опаздывал. Это было непозволительно; Николай буквально ненавидел опаздывающих. Опоздание — это вид хамства, не говоря о жлобстве. К тому же Николай хотел есть. Желудочный сок выделялся и грыз желудок.

Ресторан в дневное время был почти пуст, только возле окна сидел какой-то шмендрик.

Это и оказался Савраскин.

Он уже собрался уходить, но на всякий случай обернулся и вперился глазами в странную пару: кукла Барби рядом с «папином». То ли отец с дочерью, то ли дядька с племянницей. А может, дорогая проститутка с богатым клиентом.

— Это он, — догадалась Анжела.

Встреча сторон состоялась.

— Я знаю, что некоторые писатели издают книги за свой счет, — прямо сказал Николай. Ему не хотелось крутиться вокруг да около. — Я готов выпустить фильм за свой счет.

— Это дорого, — предупредил Савраскин. — Полный метр стоит полтора миллиона долларов.

— Составьте смету, я ознакомлюсь.

— Но ваша… — Савраскин запнулся, не зная, как продолжить. — Ваша протеже — не актриса. Она испортит замысел. Зачем платить за провал?

— Это не твоя забота, — оборвала Анжела.

— А чья же? — удивился Савраскин.

— Хотим и платим.

— Деньги ваши. Но провал-то мой. Я испорчу свою репутацию. Мне после этого не дадут снимать. А я шел к этой постановке всю свою жизнь.

— А у вас есть другие режиссеры, более сговорчивые? — спросил Николай.

— Сколько угодно. Только свистнуть. Они за такие деньги зайца догонят и перднут в придачу.

Настала тишина.

— Я не хочу сниматься, — сказала Анжела.

— Правильно, — одобрил Савраскин. — Вот и умница.

Официант принес закуски: пирожки и холодец. Николай знал: такие пирожки готовят только в этом ресторане. Пирожки были с грибами, с капустой и с мясом.

Савраскин смотрел, но не дотрагивался.

— Ешьте, — предложил Николай.

Савраскин подумал и стал есть. По тому, как он кусал и глотал, было видно, что парень голодный. Острый кадык активно двигался по тонкой шее.

— А почему вы решили, что Анжела не сыграет? — спросил Николай. — Вы же не знаете ее возможностей.

— Я вижу, — ответил Савраскин. — Талант виден. Или не виден.

— Каким образом? — заинтересовался Николай.

— Радиация таланта поднимается над человеком, как пар.

— А у меня поднимается? — спросил Николай.

— Я не знаю, какой вы актер. Но то, что вы талантливы, это видно за километр.

— И кого бы я смог сыграть?

— Наемного убийцу.

— Я похож на негодяя?

— Ни в коем случае. Вы похожи на интеллектуала. В этом вся фенька. От обратного.

Николай с радостным вниманием смотрел на Савраскина. Анжела видела, что они интересны друг другу.

— Хотите сыграть? — спросил Савраскин.

— А зачем мне? — не понял Николай.

— Новое самовыражение…

В конце ужина Николай ушел платить. Савраскин и Анжела остались вдвоем.

— А ты ничего, — сказал Савраскин. — Когда злишься, в тебе что-то появляется. Могу дать тебе роль третьего плана. Небольшой эпизод. Покажешь свою красивую задницу.

— Козел, — сказала Анжела. — Думаешь, со мной можно так разговаривать? Вот возьму и вылью тебе соус на башку.

Анжела схватила пиалу с чесночным соусом. Савраскин поймал ее руки.

Она дергалась, он смеялся. Его руки были сильные, как клещи.

Николай вернулся. Анжела и Савраскин притихли.

— Сколько с меня? — спросил Савраскин и полез в карман. Достал сто долларов.

— Мы бедные, но гордые, — прокомментировала Анжела.

— Гордые художники, — добавил Николай. — Но ведь и мы себя не на помойке нашли…

Спать легли поздно. Смотрели американский боевик.

— А мне он понравился, — неожиданно произнес Николай. — У меня даже настроение улучшилось.

— А было плохое? — удивилась Анжела.

— Я о другом. Я просто не очень верю в завтрашний день. Все пропитано цинизмом. Деньги — национальная идея. Действительно за копейку зайца догонят и перднут.

— Хорошо тебе говорить. У тебя денег, как у дурака махорки.

— Для меня деньги — не самоцель. Для меня самоцель — работа. Когда собака бежит за дичью, для нее не главное сожрать. Главнее — поймать.