Михаил Веллер - Человек в системе

Ушибленная невеста.

Заботливый враг.

Взлетающий друг.

Гнилой лайнер.

Парализующий фрукт. И т. д.

Имеем взлом стереотипа сочетаемости. Это — самые простые, двусловные, лобовые примеры. На деле словосочетаемость в языке шире, тоньше, ажурнее, пространнее. Надо еще добавить единство интонации текста, эмоционального уровня текста, определяемого ими словаря. И вот вам:

«Проповедовал своей лошади доктрину вечного проклятия, решая в положительную сторону вопрос о бессмертии ее души». Это возчик орет на лошадь. Мастер О. Генри. В этой развернутой фразе взломан не только стереотип вербального сочетания «проповедовал лошади» и далее. Но и стереотип сочетания событийной сцены и ее словесного оформления. Проповедуют — в церкви, матерят — лошадь. Сочетают по половинке разломанных стереотипов — и возникает юмористический эффект.

г). Взлом стереотипа сочетаемости слов — тесно связан со взломом семантического стереотипа слова, что и есть основной тип языкового юмора. Из контекста явствует, что слова употребляются «чуть-чуть» не в том смысле, как обычно принято. Семантическая функция слова в контексте «чуть-чуть» непривычная, неожиданная, нестандартная, нерядовая. Между словом и его значением образуется некоторый люфт. Фраза перестает быть стилистически нейтральной — хотя все слова по отдельности могут в ней быть стилистически нейтральны.

«Остап вытер свой благородный лоб». «Комары стонали, но сесть не решались». «Сметливое и решительное лицо студента, в восьмой раз пересдающего экзамен».

Суть иронического стиля — во взломе вербально-семантического стереотипа. Эффект иронического стиля — автор говорит вроде бы одно, но мы понимаем несколько другое. Возникает легкое такое умственное напряжение, вызванное повышенной информационной нагрузкой фразы. Мы поспешно экстраполируем словосочетание в нескольких вариантах, отмечаем, как оно звучит в стереотипе, и в каких стереотипах существуют соседние слова и их сочетания, и каково их стилистическое оформление и эмоциональный уровень, и что же это за нештатная информация нам гонится, где пониманию предшествует миг недоумения, и за ним следует миг удовольствия. А если взлом стереотипа явный, сильный, то может вызвать смех.

«Она была похожа на боксера-средневеса, что, впрочем, совсем не плохо, если вам нравятся женщины, похожие на боксеров-средневесов».

«Если развести этот бульон водой, его вполне хватило бы на десять бедняков».

«Кому и кобыла невеста, — словоохотливо откликнулся дворник».

Смысл фразы не соответствует ее форме. Смысл фразы выходит за пределы ее формы. Смысл фразы в чем-то противоречит ее форме. Смысл фразы более емок и многослоен,

чем следует из ее формы. Стереотип фразы взломан.

Внимание слушателя повышено, раскодирование затруднено, смысл в первый миг неожиданен и непонятен. Несоответствие конечно-понятого смысла и начально-формального смысла и есть конструкция иронии-юмора. Микро-стресс, сопровождающий микро-процесс понимания, и есть физиологический механизм иронии-юмора.

Ирония — это форма вербального юмора, где слова употребляются не в буквальном значении, но в большей или меньшей степени в переносном, т. е. обратном смысле. Т. е.:

Ирония — это взлом семантического стереотипа слова.

36. Здесь мы достигаем той нехитрой истины, что тонкий юмор существует только для интеллектуально развитых людей. И более того:

Юмор прямо связан с умственным развитием человека.

Способность воспринимать юмор прямо связана с объемом и уровнем информационно-операционной способности сознания. Чем больше знаешь, чем больше стереотипов хранишь и можешь моделировать — тем больше сбоев и взломов этих стереотипов ты можешь фиксировать, отмечая и степень взлома.

Активный словарь среднего человека составляет несколько тысяч слов (2–4). Грамматика среднего человека проста и стандартна. Языковых тонкостей средний человек не слышит, как не слышит полутонов в музыке человек с обычным (плохим) музыкальным слухом. Языковые «изыски» простому человеку непонятны, ибо он не видит разницы между стереотипом и его взломом. Ибо его собственные языковые построения неуклюжи и в основном неправильны (!). Если почитать стенографическую запись прямой речи разных людей, то говорить — т. е. мыслить! — в поле законов языка умеет небольшой процент. Большинство — косноязычно. Косноязычие — это косномыслие , бо словами мыслим, братие.