Михаил Веллер - Человек в системе

Иррациональная функция ритуала. Люди особенно уважают то, чего не понимают. Они этого побаиваются, и при наличии угрозы особенно готовно слушаются. Таинство рождения, свадьбы, смерти, судьбы, удачи, — особенно впечатляет. Таинство требует какого-то предметно-действенного отражения, отношения, задабривания: я обрежу ради Тебя крайнюю плоть, или пожертвую ребенка, или козла, или построю Тебе храм, и буду хорошо одеваться и говорить молитву, — и тогда у меня, у нас, все будет хорошо.

Структуризирующая функция ритуала. Кто есть кто в нашей волчьей стае, в нашем детском садике, кто за что отвечает и кому что положено.

Энергоканализирующая функция ритуала. Через жест, слово, поступок, церемонию, — можно выразить презрение, ненависть, радость, благодарность. Вот чувства тебя распирают, — и весь народ распирают! — а просто убить или просто накормить всем лучшим — или не получается, или не нужно, или мало тебе этого! И тогда ты тратишь все деньги на букет безумный или подарок дурной и яркий, и падаешь на колени! Или делаешь жест неприличный, непонятный в другой стране, и даешь по морде, даже чтоб не искалечить, а гадкое чувство выразить. Всеобщее ликование в праздник, или всеобщая скорбь в день памяти горя, или всеобщая ненависть к общему врагу через митинг или речь президента. Сколько энергии, требующей агрессии и победы, канализирует футбол! Сколько ненависти канализирует публичная казнь изверга — не пристукнуть его в темном углу, а торжественно и страшно казнить на лобном месте. Ритуал — это эмоциональный клапан — и эмоциональный насос!..

1. Если перечислять функции религии, то оказывается, что она стремится к всеобъемлемости. Она стремится и долженствует отражать весь Тот Мир, а Тот содержит в себе идеальный план всего этого мира. Она всего касается, ей до всего есть дело, у нее есть рецепт на все случаи. Лишь основные проблематики таковы:

научная (наукозамещающая): об устройстве мира;

этическая: основы и принципы поведения;

эстетическая: религиозное искусство;

историческая: смесь мифологии, науки и летописи;

регламентирующая: что можно, надо, нельзя;

культурная: фонд очеловечивающей информации;

информационная: хранить, обрабатывать, передавать;

и т. д.

2. Когда животное совершает ритуальные действия, утерявшие свой первичный смысл и закрепившиеся как рефлекс, можно говорить о «первичных суевериях». Животное не знает, зачем надо делать что-то (излишнее или нецелесообразное), но усвоило, что это входит в комплекс действий, ведущих к желанному результату. Излишние детали комплексного действия (подбежать, порыть, нюхнуть, потереться) представляются ему также нужными. Если сделать именно вот так — то должно получиться эдак. Эту мнимую взаимосвязь можно считать «первичным суеверием». Это бедолаго с малорефлексирующим не- дочеловеческим мозгом затрудняется отделить нужные детали действий от ненужных еще больше нашего. Инстинкт работает, а рациональный аппарат не догоняет. Но оно старается закрепить взаимосвязь действия и результата.

3. Мозг у человека больше, рефлексия мощнее, и потребность в объяснении взаимосвязей действие-результат, причина-следствие, — у него куда шире и дальнобойнее. Вопрос «почему» делается главным — но ему предшествует еще более главный, практический, вопрос «как». Как — загнать мамонта, сберечь огонь, сделать копье — постигается опытным путем и очень верно: жизнь шлифует наилучший вариант. Почему же все устроено так, а не иначе, — здесь подойдет любое непротиворечивое объяснение на существующем уровне знаний. Гром — это гремит небесный великан каменным ведром, собираясь полить свою грядку.

Прикладные действия, соединяясь с высшими теоретическими объяснениями, образуют религию. Вначале — прото- религию, связанную сумму нехитрых суеверий. Но от вздыбленного загривка пса при виде трупа — до ритуального погребения неандертальца — дистанция огромного размера.

Религия рождается из потребности постичь мир. Кто не знал?

4. Мы постигаем теми средствами, что имеем. Примитивные суеверия сменялись все более изощренными. Сфера конкретно знаемого расширялась. И вместе с ней расширялась сфера незнаемого — граница познанного со всем вообще: как площадь внешней поверхности сферы знаемого, раздвигающей полость в массиве незнаемого. Пока не приблизишься — не узнаешь, как много ты не знаешь.

До религиозных открытий и постижений додумывались лучшие умы. Гении родов и племен. Светочи породы человеческой. А потом? А потом то, что они сказали, становилось обязательно для всех.