Мюриэл Спарк: Девушки со скромными средствами

– Один шанс из десяти, миссис Добелл, что мы с вами не были в саду в момент взрыва! Я же хотела показать вам сад перед ужином. Мы бы уже погибли, умерли – конец! Один шанс из десяти, миссис Добелл!

Миссис Добелл, словно ей вдруг открылась истина, произнесла:

– Как это ужасно! – И, выбитая из равновесия больше, чем могло показаться со стороны, добавила: – В такие моменты как никогда нужны благоразумие и осмотрительность – качества, которые являются бесспорной прерогативой женщин.

Это была цитата из ее лекции, которую она собиралась прочесть после ужина. Миссис Добелл посмотрела по сторонам, ища в толпе мужа. Через толпу на носилках несли администраторшу, которая оказалась более впечатлительной и испытала потрясение намного раньше миссис Добелл.

– Феликс! – истерически закричала миссис Добелл.

Он как раз появился в дверях примыкающей к Клубу гостиницы в своей зеленовато-оливковой военной форме, которая теперь была вся запачкана сажей и покрыта какими-то черными полосами. Он только что закончил осмотр задней части здания и объявил:

– Задняя стена еле держится. Верхняя часть пожарной лестницы рухнула. В доме осталось несколько девушек – им оттуда никак не выбраться. Пожарные велят им подниматься наверх – придется их вытаскивать через аварийный люк в крыше.

– Кто-кто? – спросила леди Джулия.

– Это Джейн Райт – я звонила вам на прошлой неделе, вы обещали помочь мне узнать кое-какие подробности…

– Да-да, помню. Но, к сожалению, не могу вас порадовать – практически ничего нового я не узнала. Вы же понимаете, в Министерстве иностранных дел официальных справок не дают. Лично у меня сложилось впечатление, что этот человек порядком всем надоел своими проповедями против местных верований. Его не раз предупреждали, так что ему некого винить, кроме себя. А вы откуда его знаете?

– Он был знаком со многими девушками из Клуба принцессы Тэкской еще до того, как его завербовали, то есть до того, как он вступил в этот свой орден. И в день взрыва он тоже был там, и он…

– Ах вот как. Может быть, с тех пор у него в голове что-то сдвинулось. Во всяком случае, с головой у него явно было не все в порядке, и лично у меня сложилось впечатление, что этот человек…

Люк был заложен кирпичами по приказу какого-то взбалмошного начальства много лет назад, после того как некий молодой человек воспользовался им, чтобы проникнуть на чердак и нанести визит некоей девушке; но кирпичи вполне можно было разобрать объединенными силами пожарных. Это был только вопрос времени.

Время не осознавалось как сколько-нибудь актуальный и существенный фактор теми девушками – числом тринадцать, – которые вместе с Тилли Тровис-Мью находились на верхних этажах Клуба принцессы Тэкской, когда вслед за взрывом в доме вспыхнул пожар. Большая часть той самой абсолютно надежной пожарной лестницы, которая фигурировала в клубных правилах пожарной безопасности – они регулярно оглашались за ужином, – теперь представляла собой множество зигзагообразных обломков, разбросанных в саду вперемешку с грудами земли и вывернутыми наружу корнями.

Время, которое для толпы зрителей на улице и для пожарных на крыше стало почти осязаемым, стремительно рвущимся вперед врагом, в сознании девушек было чем-то очень незначительным, абстрактным, давно забытым; сейчас они были оглушены и ошарашены – не только взрывом, но и мгновенной переменой всей привычной обстановки: придя в себя, они сразу это заметили. Целый кусок задней стены куда-то исчез, и в проеме зияло небо. Там, в сорок пятом, они ощущали этот незначительный фактор времени так же смутно, как плавающие в невесомости обитатели космической ракеты. Джейн поднялась с пола, кинулась к себе в комнату и, повинуясь какому-то животному инстинкту, схватила и сунула в рот кусок шоколада, оставленный на столе про запас. Сладкая кашица во рту придала ей сил. Она снова вернулась в уборную, где с трудом поднимались на ноги Тилли, Энн и Селина. Со стороны крыши слышались какие-то крики. В проеме узкого окна возникло чье-то незнакомое лицо, и чья-то сильная рука выломала плохо пригнанную раму.

Но огонь уже начал подниматься вверх по главной лестнице, посылая вперед гонцов – клубы дыма – и воровато продвигаясь по перилам все выше и выше.

Девушек, находившихся в момент взрыва на третьем и четвертом этажах, тряхнуло не так сильно, как тех, кто оказался под самой крышей, – там, наверху, еще в начале войны после бомбежки появились хоть и не явные, но весьма серьезные повреждения в кладке стен. Девушки на третьем и четвертом этажах получили множество синяков и царапин, но все же их больше напугал грохот взрыва, а не то, что дом вдруг заходил ходуном.