Александр Карнишин - Детство Сашки [СИ]

Сашка сполз с кровати, и шмыгая носом, прошлепал под стеклянную дверь, попытался посмотреть в щелку.

— Саша! Я тебя слышу! Немедленно в кровать! — раздался голос мамы.

— У-у-у-у-у-у, — ответил он, на подгибающихся ногах возвращаясь к раскиданной постели. — У-у-у-у-у-у…

Сашка упал лицом в подушку, размазывая по ней сопли, и завыл еще громче, заглушая еле слышные звуки, раздающиеся из телевизора.

— Тьфу, черт! Я так больше не могу!

— Но, ведь…

— А, плевать! Сашка! Иди сюда!

Он тут же замолк, не веря себе, прислушиваясь.

— Сашка! — еще раз крикнул отец.

Сашка прошлепал опять к двери и робко сунул в нее голову, не забыв громко шмыгнуть.

— Фу-у-у… Мужик, называется… Заходи, садись.

Перед телевизором был поставлен стул, на который усадили Сашку, и он, все еще вздрагивая и подвывая, уставился в экран, на котором какие-то дяденька с тетенькой что-то долго и нудно говорили.

— Это новости, понимаешь? Вот, закончатся — и закончится программа. Понял?

— У-у-у-у…

Сквозь проступающие слезы он смотрел на экран, не понимая, как можно занимать время какими-то разговорами. Это же телевизор! Там же должно быть все интересно! Все весело! Там же сказки!

Но они продолжали что-то говорить, поднимая со стола и снова опуская листки бумаги. А потом, пожелав доброй ночи, куда-то исчезли. А на экране появилась сетка, по которой родители настраивали телевизор. И раздался противный звук, сообщающий, что все передачи закончились.

— Ну, доволен теперь? Теперь уснешь?

— Да-а-а, — вздохнул он.

— Тоже мне, истеричка какая-то. Ну, иди, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — прошептал Сашка и пошлепал босыми ногами обратно.

Он добился своего. Ему показали телевизор. Но радости от победы не было…

Утром Сашка встал раньше всех. Родители еще спали, потому что был выходной день. Правда, на демонстрацию все равно все встанут. Потому что в этот день всегда демонстрация. Раньше еще и парад был, но потом его отменили. Это потому что экономия. Теперь парад показывали по телевизору 9 мая и 7 ноября. А 1 мая теперь была только демонстрация. Если с нашей демонстрации поспешить, то можно еще увидеть московскую. У них там в Москве время на два часа отличается, и когда здесь все приходили домой, садились за праздничный стол, обязательно включали телевизор. А там опять флаги, воздушные шары, народу полная площадь. Все идут, смеются, поют, кричат «ура». Сашка тоже ходил с родителями на демонстрацию и тоже кричал «ура», когда в динамиках был слышен привет и поздравления гидроэнергетикам. Сам-то он не был вовсе никакой гидроэнергетик. Он просто школьник был. Но школа на демонстрацию не ходила, потому что было далеко. Поэтому он ходил с родителями.

А встал он раньше всех, потому что день рождения. Если теперь потихоньку прокрасться к родителям в комнату, то там на столе лежит приготовленный с вечера подарок для него. Обязательно будет новая книжка. Книжка — это лучший подарок. Сашка сам тоже дарил книжки на день рождения. Папа давал денег — копеек пятьдесят или целый рубль. Можно было пойти в книжный магазин и долго выбирать для друга Васьки новую книгу. У Васьки книг дома было мало, не то, что здесь. В комнате у родителей стояло два больших шкафа с книгами, уставленными плотно-плотно, в два ряда. А у Сашки в комнате была полка, на которую добавлялись те книги, которые он читал. Вот сегодня будет новая книжка на эту полку.

Сашка потихоньку босиком на цыпочках прокрался в большую темную от плотных штор комнату. На круглом столе посередине стояла ваза с яблоками, которые купили как раз на день рождения. А сбоку на краю лежала длинная коробка. И книжка сверху.

— Ты чего тут крадешься? — сонно пробурчал папа.

— Это мне? — восхищенно выдохнул Сашка.

— Тебе, тебе. С днем рождения.

Он взял коробку — тяжеленькая. И длинная такая, почти как стол. Взял книжку. И на цыпочках опять тихонько ушел к себе. Пусть родители еще поспят. А то сейчас начнут поздравлять, целовать, обнимать. А Сашка эти телячьи нежности никогда не любил.

Книжку он отложил в сторону — потом посмотрит. А коробку выложил посередине стола. И сел сам перед ней. На картинке было нарисовано море. Чайки летали над волнами. Белые чайки. И белые кромки были у волн. Вот так море никогда не нарисовать, потому что как белое нарисовать? Если бумага сама белая… Это если бумага цветная, тогда можно белым карандашом. А по морю неслась белая яхта, выгнув дугой паруса и склонив мачту с красным флагом наверху. Яхта! Так и было написано белыми буквами по синему морю: «Модель для сборки яхта».