Александр Карнишин - Детство Сашки [СИ]

Вчера до ночи почти копали штаб. Когда Сашка вернулся домой, ноги и руки были совсем холодные. Пальцы на руках не разжимались — так замерзли. Мама их отливала холодной водой, а потом заставила сидеть в горячей ванной, пока, сказала, «задница не покраснеет». А все варежки и валенки и штаны и даже шапка были развешаны по батареям в двух комнатах и сушились.

А утром, сразу после «Пионерской зорьки», папа сказал, что сегодня пойдем на лыжах.

Лыжи были у всех. Их даже покупать было не нужно. В доме, где жил Сашка, внизу, в подвале, было большое бомбоубежище с красными железными дверями и колесом, чтобы запираться. Если бы была война, весь дом мог поместиться там и переждать. Там и насосы были, чтобы воздух качать, и свой водопровод. А раз войны нет, то помещение надо было использовать, чтобы не простаивало так просто. И там была лыжная база.

Каждый год в конце осени всей семьей ходили в подвал и с дядей Барановым выбирали лыжи. Все дяди имели имена. Был дядя Миша, красивый, как актер. Был дядя Юра — Васькин отец. Был дядя Саша — он главный инженер и просто друг семьи, и приходит в шахматы играть. А этот был дядя Баранов. Он и по телефону один такой отвечал всегда:

— Баранов! Внимательно вас слушаю.

Дядя Баранов еще командовал летом футбольной командой и сам играл в ней. А зимой выдавал лыжи и организовывал разные зимние соревнования. Вот он подбирал новые лыжи, ботинки, давал новые крепления, чтобы уже сами дома привинтили, примерял палки и давал такие, чтобы точно по росту. Самые легкие — бамбуковые. Но зато самые крепкие — дюралевые. На них даже сидеть можно. Папа показывал, как их можно скрестить под собой, и тогда сидишь, как на табуретке.

Лыжи всегда были новые и белые. А дома папа их делал черными. Он смолил их, разогревая смолу в жестяной банке. Потом гнул, связывая концы и вставляя кубики в середине. На прямых лыжах ездить было нельзя — это как плоскостопие, выходит. А если они гнутые, то пружинят под ногой, подпрыгивают, сами бегут вперед.

Если с утра — на лыжах, то сначала надо их натереть лыжной мазью. У них дома в кладовке есть набор такой мази, похожий на разноцветный пластилин. Специально купили, потому что к каждой погоде, к каждой температуре, нужна другая мазь. Совсем мягкая — это для тепла. А самая твердая — для мороза. После завтрака надо смотреть на термометр, вывешенный за кухонным окном, и по градусам подбирать лыжную мазь. Потом мазать тщательно, не забывая промазывать ложбинку посередине лыжи, но самые кончики и сзади сантиметров двадцать не смазывать, а то проскальзывать будешь. Намазать — и пробкой быстро-быстро натирать. Если мазь для мороза, то она становится гладкая, как стекло почти. И почти такая же твердая.

А вот теперь — на улицу.

Сашке рассказывали, как живут в центре, и чтобы покататься на лыжах надо куда-то ехать на автобусе или даже на электричке. А они тут выходили из подъезда, клали лыжи и сразу защелкивали крепления. Снег, чистый и белый, с разбегающимися лыжными следами, был прямо от дверей подъезда. И если свернуть чуть вправо — две минуты, и ты уже на бывшем газоне, присыпанном снегом. Бывшем, потому что какой же газон зимой? Зимой там снег. И там лыжня накатанная, потому что зимой в воскресенье в хорошую погоду все становятся на лыжи и идут в лес.

— Это мы сегодня поздно вышли, — говорит папа. — Смотри, все уже уехали.

На улице никого, потому что все уже уехали.

И тогда Сашка становится с папой вместе в лыжню и ш-шу-х, ш-шу-х, ш-шу-х-х-х-х… Левой, правой, в ногу, поднимая ту, что сзади, скользя на опорной, и палками — левой, правой, двумя вместе, левой, правой, двумя вместе.

Не успеешь запыхаться, а уже парк. Но в парке только самые старые катаются по кругу, или мелкота — с горки на санках. А все остальные пробегают краем и дальше — в лес. Начинают попадаться знакомые. Их надо догонять лихо и кричать в спину:

— Лыжню!

Они отступают в сторону и смеются в спину:

— Ишь, бегуны! Куда спешите?

— Домой, — смеется папа. — Вот колечко сделаем — и домой!

А колечко бывает разное. Если с горки, на которой огромная мачта линии электропередач, поехать влево, где полого и не страшно, то под горку можно минут пять ехать, потихоньку разгоняясь и отталкиваясь обеими палками. Но тогда кольцо будет десять километров, а Сашка не любит, когда долго ехать. Он еще не разрядник какой-нибудь, не спортсмен. А вот если направо — там крутой высокий спуск к маленькой деревушке и лыжня сразу уходит в черный еловый лес.