Александр Карнишин - Детство Сашки [СИ]

Сашка разбежался, оттолкнулся от льда ногой и прыгнул на плот, который качнулся, черпанув воды по поверхности, и плавно отплыл почти на середину пруда. Сашка не устоял и упал на колени, промочив брюки и намочив край пальто. Он тут же вскочил, но плотик наклонился, и пришлось переступать, выравнивая. Но маленький круглый плот не успокаивался, он тут же поднял другой край, и Сашка был вынужден шагнуть обратно. Плот раскачивался все сильнее, и в конце концов Сашка соскользнул в воду. Но пока он так боролся с равновесием, плот подогнало к противоположному берегу — пруд был совсем небольшой. И Сашка тут же ткнулся ногами в дно, и пошел, не оглядываясь. К берегу, подняв руки вверх, чтобы не замочить еще и рукава, хотя и так был почти по грудь в воде. А на берегу уже стояли пацаны из Лешкиного двора и смеялись.

— И чо смеяться? — хмуро спросил Сашка. — Спички есть?

Спички у них были.

С развалин барака, от которых осталась только крыша с чердаком, полным всякого мусора и старых книжек, притащили пару сухих брошюр, развели маленький костерок, и Сашка разделся, поеживаясь, до трусов, развесив одежду на солнышке и ветерке, а сам сел, скорчившись, у костра. В костер подкидывали какие-то палки, трещавшие сначала и пускавшие пену с торцов, а потом тоже загоравшиеся. Но большой костер было делать нельзя — заметят взрослые. И Сашка корчился на весеннем ветру, протягивая руки к огню, поворачиваясь к нему боком, спиной.

Все равно было холодно. А время шло. А одежда никак не сохла. Ну, конечно — не лето, чай.

И тут пришел папа.

Кто-то увидел и позвонил, и он тут же пришел.

Он посмотрел строго, но не стал ругаться. Он сказал:

— Одевайся и быстро домой.

Сашка натянул холодное и сырое и быстро побежал домой, а папа шел сзади широкими шагами. Но не ругался.

Ругалась дома мама.

Потом было воспаление легких, и Сашка еще две недели проболел дома. И даже медсестра приходила, чтобы делать уколы.

А уроки он все равно делал. И от класса не отстал.

Но на тот пруд больше не ходил. Раз только. Но это другая история.

Сашка вставал, подходил тихонько к окну и смотрел сквозь тюль на улицу. На улице шел дождь. На улице было сыро и холодно. Это было хорошо, потому что, когда такая погода, совсем не хочется гулять. Если бы было солнце или намело сугробы — было бы обидно. Сашка болел. У него был «постельный режим». Постояв у окна, стараясь не прижиматься к раскаленной батарее, он вернулся в постель, накрылся по пояс одеялом, взбил повыше подушки и достал с комода книгу.

Когда сидишь дома, можно делать только три вещи: играть, смотреть телевизор или читать. Спать потому что уже не хочется. Играть просто так он уже не хотел, потому что был не маленький. Это пусть брат сам с собой играет кубиками. А Сашка играет уже в шахматы. Шахматы лежат на столе в большой комнате. По вечерам и по выходным дням черные и белые… Нет, они просто так называются — белые, а на самом деле они желтые такие, под цвет дерева, из которого сделаны фигуры и пешки. Дома было много шахмат. На день рождения папе всегда дарили шахматы или книги. Поэтому были маленькие в красной коробочке — магнитные, были маленькие в кремовой пластмассовой коробке — эти на стерженьках, были большие тяжелые — из кости, были большие легкие — простые пластмассовые, а любимые были эти — из дерева. У королей уже отломались их пластмассовые коронки, и остались они с лысыми, как у папы, головами.

Раньше папа давал фору — ферзя. Потом ладью. А теперь, когда они играют в шахматы, он дает слона или коня, и Сашка тогда выигрывает. А если играть на равных, то пока всегда проигрывает. В шахматы играть интересно. Ты как полководец командуешь своими войсками и хранишь своего короля в столице, на краю доски.

Но в шахматы — с папой. А он спит после ночной смены, и будить его нельзя. Надо двигаться бесшумно, и если захочется пить, тихо пройти на кухню и намешать кипятка с вареньем. В холодильнике стоит холодное вкусное молоко под пышной желтой пенкой, но холодного нельзя. Сашка болеет потому что.

Телевизор тоже смотреть не получится. Там, в комнате, где телевизор, как раз и спит папа после ночной смены. И будить его нельзя, потому что он всю ночь не спал.

И книжные шкафы — тоже там, в «той комнате».

На комоде у Сашки лежит книжка, но он ее прочитал уже. Это Жюль Верн. В толстом томе друг за другом два больших путешествия. «Вокруг света за 80 дней» и «20 000 лье под водой». Хорошие книжки. Еще «Таинственный остров» хорош, но он тоже в «той комнате».