Владимир Баканов: Черное чудовище

Я ничего не сказала, только вцепилась в трубку изо всех сил. И я слышала, как она обратилась к нему: «Вадик, кто-то звонит, но молчит»; и он ответил, очень издалека: «Какая-то шутка. Повесь трубку». И вот я сижу здесь с тех пор, жду, что он придет или позвонит.

Забавно, я всегда боялась высоты, а сегодня нет. Никогда не могла выглядывать из окна, а сейчас меня к нему тянет. Все внизу кажется таким маленьким, таким незначительным… Как он, как я… Я сказала себе: жду до семи часов. Потом прибавила еще час, еще… Наконец я дала ему полчаса и почти уже решилась и была рада, и тогда, в самую последнюю минуту, зазвонил телефон. Это были вы.

— Простите, — выдавил он.

— Не жалейте. Поговорите со мной. Или послушайте. Мне все равно, о чем мы будем говорить. Ведь все такое маленькое и так далеко внизу, а я оставила окно открытым, и теперь мне кажется, что я немного боюсь, но мне это безразлично, потому что я не могу так жить, не могу! Неужели не понимаете? Ведь должен же быть на свете кто-нибудь, кроме меня!.. Хотите я расскажу о нашей последней встрече? Я ему приготовила поесть — жареную печенку, он очень любит печенку, — а он принес шампанского, а потом мы включили проигрыватель и…

Повинуясь внезапному порыву, Марк Григорьевич резко бросил трубку.

Сгущалась тьма. Воздух был теплым и спокойным. Через распахнутое окно вплывал густой аромат жасмина.

Он любил сад. Сад возвращал силы и мир в душе. Но сейчас даже сад не мог его успокоить. Мозг жил чужой агонией. Он попытался посмеяться над собой: истеричная девчонка, через день у нее все пройдет. Его это не касается. Ему безразличны все, кому он звонит. Они не люди — голоса. Она одинока… а кто нет? Все равно он ничего не может сделать.

На небе показались первые звезды. Земля вкатывалась в ночь.

Он вернулся в дом. Некоторое время стоял у телефона, слепо глядя на черное чудовище. Затем набрал ее номер. Телефон звонил, звонил, звонил…

1976–2004