Владимир Вафин - Чужаки

— Шорох? Это тот парень, из-за которого ты чуть не погиб? А где он сейчас?

— В морфлоте.

Неожиданно им преградила путь слегка подвыпившая женщина.

— Вас можно спросить? — она вскинула глаза и в упор посмотрела на Влада и Андрея.

— Спрашивайте... — сморщившись, сказал Влад.

— Вот ответьте мне, зачем вы форму носите?

— Чего? — удивленно вытаращил глаза Андрей, — пошла ты...

Они обошли женщину и двинулись своей дорогой.

— Ну скажите, зачем вам форма? — кричала женщина им вслед.

— Пробитая какая-то, — оглянувшись, недоуменно произнес Андрей.

— А действительно, зачем мы форму носим? — Влад посмотрел на Андрея.'

— Как зачем? — Андрей замялся. — По уставу, наверное.

— Нет! Это для того, чтобы нас боялись, чтобы держать людей в страхе. Не пойму, кому служим верой и правдой? Называемся «действительно народной», а служим тем, у кого власть.

На троллейбусной остановке они расстались. Влад сел на свой троллейбус и всю дорогу ехал, задумавшись. У него было какое-то подавленное состояние. «А ты все-таки струсил, когда Бычара пригрозил психом», — говорил Владу его внутренний голос. «А что я мог сделать? С психиатрами лучше не связываться, и Бычара накатал бы мне такое направление, что меня как буйного закрыли бы в психушку... Вот и получается, братец, труханул ты... Да ладно, смотаюсь я в Тулу, ничего не случится».

Подходя к дому, Влад поднял глаза на окна третьего этажа и улыбнулся, увидев мать с Ником. Он помахал им рукой и поспешил домой. Когда он открыл дверь, сын оторвался от бабушки и побежал ему навстречу. Вдруг мальчуган споткнулся, но Влад подхватил его на руки и прижал крохотное тельце сына к груди.

— Здравствуй, папа! — пролепетал он и прижался губами к щеке отца.

— Ну как он, мама?

— С утра температура была нормальная, ночью плакал, тебя звал. Завтракать будешь? Ника без тебя кашу есть не стал.

— Будем есть кашу? — улыбаясь, спросил Влад сына.

— Буду.

Влад поднялся по лестнице приемника на второй этаж и позвонил. Ему открыла воспитательница в рубашке защитного цвета.

— Ой, Влад Алексеевич, хорошо, что вы пришли. Я в магазин хочу сбегать: там колбасу привезли. Посидите, пожалуйста, на группе, — попросила она его.

— Только вы побыстрее: мне ведь уезжать надо.

Закрыв за ней дверь, Влад прошел в игровую. Подростки, смотревшие телевизор, встали.

— Здравствуйте, Влад Алексеевич!

— Здравствуйте, пацаны, садитесь.

— Иди сюда, — позвал Влад Саньку.

Они вышли в коридор и сели рядом на банкетке.

— Ну что, Санька, пора ехать!

— Я знаю, — с грустью ответил подросток, — два года дразнили меня этой путевкой, я уж думал — все, простили. Ан нет, как там говорится: от сумы и тюрьмы не уйдешь. Все-таки приговорили.

— Откуда ты знаешь, что я тебя повезу? — удивился Влад.

— Знаю и все... — Санька опустил глаза.

— Так... интересное кино получается, — задумался старшина.

Вдруг, услышав крики и шум, доносившиеся из игровой, Влад рванулся туда и быстро окинул взглядом помещение. У окошка, отирая с лица кровь, стоял Бобин, белобрысый парнишка с приплюснутым носом. Вдруг он схватил стул и замахнулся им на Панина, рыжего мальчишку.

— Уроню! — заорал Бобин.

— Ну. давай, чмо, — дерзко улыбаясь, выкрикнул Панин.

Влад выхватил у Бобина стул.

— Всем строиться! — приказал он.

Воспитанники построились в шеренгу. Влад вывел из строя Бобина и, нагнув его голову, ударил сложенными пальцами по шее. Подросток упал на ковер.

— Получил «шашку», — рассмеялся Панин.

Влад вывел из строя ухмыляющегося Панина.

— За что, Влад Алексеевич? — заныл мальчишка.

Влад ударил и его. Все замерли.

— А теперь... всем упор лежа принять! Двадцать раз отжаться. Пошел!

Подростки повалились на ковер, шумно переговариваясь.

— Паня, козел, из-за тебя... — прошептал кто-то.

— Все. Паня, вечером разберемся, — с угрозой в голосе тихо произнес Лобарев, когда Влад вышел из игровой.

К нему подбежал мальчишка лет пяти и, подергав его за рукав, похвастался:

— Дядя Влад, а я мозайку собрал.

— Да пошел ты! — Влад раздраженно одернул руку.

Улыбающееся лицо мальчугана вдруг исказила гримаса, на глаза навернулись слезы. Влад посмотрел на пацаненка и, укоряя себя за свою несдержанность, опустился перед ним на корточки.

— Прости, Максимка. Ну что ты?

Заглядывая ему в глаза, он начал щекотать мальчугана, пытаясь развеселить его. Потом протянул ему конфетку.

— Отставить, первая группа. Сели, — скомандовал он, зайдя в игровую.