Владимир Вафин - Чужаки

— Сиди, сука, здесь. Я с тобой. Мамонт, еще разберусь!

До сержанта вдруг донеслись чей-то истошный крик и звук падающего тела. Закрыв замок, он побежал в «первичку». Там шла настоящая потасовка. Алеха выбросил ногу вперед, ударил в грудь бросившегося на него Лапшу. Тот, вскрикнув от боли, отлетел на кровать. Красавчик подбежал и ударил его в лицо. Сверху на него прыгнул Самурай. Алеха перебросил его через себя, ударил ногой в пах и вдруг почувствовал на шее крепкий замок обхвативших его рук.

— Ты что, екнулся? Ты же убьешь их, ребра переломаешь! — закричал Влад и стал тянуть Алеху в коридор, по которому на выручку бежал Андрей

— Андрей, разберись с теми в «первичке», а я этого пока успокою, — прокричал Влад, затаскивая голого Алеху в душевую. Втащив его туда, он рванул на себя вентиль и на лежащего на полу Алексея обрушился поток холодной воды. Парень отполз в угол и закричал.

— Мент! Собака!

Но Влад не слышал его криков, он уже выбежал из душевой. В «первичке» понуро стояли пацаны.

— Сейчас хватаете ведра и драите весь приемник — со второго этажа до подвала, — громко скомандовал Андрей — Поняли, скоты?!

Парни нехотя побрели к туалету. Андрей пнул под зад Лапшу.

— Скачком, козлы!

После уборки насильников раскидали по свободным местам. Влад посадил перед собой Шороха. Слизывая кровь с разбитых пальцев он спросил:

— Рассказывай, что у вас там произошло!

— Я с ментами говорить не буду! Я вас, козлов, ненавижу, — Алеха со злобой посмотрел на сержанта.

Влад рванулся к нему, сжав кулаки. Парень соскочил с банкетки и встал в стойку.

— Ну че, погнали! Если ты мент, думаешь я тебя не уроню! — ощерившись, проговорил Алеха

— Т-а-а к! Интересное кино, — рассмеялся Влад. — Упрись ты, не трону я тебя. Иди спать.

— Опять с «голубками», что ли? — сморщившись, спросил Алеха.

— Да нет там их. Будешь спать один, как князь.

Проводив его в «первичку», Влад открыл «дисциплинарку». На приподнятой над полом площадке, заложив руки за голову, лежал Мамонт.

— Ну что, Мамонт, разберемся? — холодно и твердо спросил сержант

— Я на вас «заяву кину»! — закричал соскочивший подросток. — Всех вас, ментов на «кичу»! А этому пидриле вообще надо зону топтать! — сверкнув пазами выпалил он.

Приблизившись к Мамонту, Влад ударил его и затряс от боли рукой. Изо рта свалившегося на пол Мамонта потекла кровь.

— Я тебе, сука, напишу! Я тебе напишу! Ты у меня кровью будешь харкать, — злобно проговорил Влад, склоняясь над ним.

— Не надо! Я больше не буду! — завизжал подросток.

Пнув его под зад, Влад спросил:

— За что вы его?

— Мы ему хотели «прописку» сделать и на «подколе» поймали, а когда он уснул, хотели его «опустить».

— Ну и мразь же ты, Мамонт, — сказал сержант, плюнув на пол. Он вышел, закрыв за собой «дисциплинарку». Ему навстречу шел сержант Андрей.

— Веселая сменка у нас получается! — усмехнулся он. — Утром Бычара такую вонь поднимет...

— Это точно, — кивнул Влад.

Они подошли к столу дежурного. Влад взял со стола постановление и прочел: «Алексей Шорох: социально опасен, по решению комиссии направляется в спецучилище за пьянки, хулиганство, пропуски занятий...» и т. д. и т. п.

— Ну, понятное дело, — добавил он, подумав.

— А чего ты хочешь-то? Все правильно, — сказал Андрей.

— Андрей, вот ты когда-то пацаном был, ты, что, не воровал, не пил, да? Не хулиганил? И в школе отличником был конечно?

— Нет, конечно, было и у меня. Мы однажды в кинотеатре «Урал» даже потолок провалили, вот смеху-то было!

— И у меня кое-что было, только нас почему-то в «спецухи» не закрывали. Ну, я понимаю, такие, как Мамонт и эти, — он кивнул головой в сторону «дисциплинарки», — с ними все ясно, грабили, насиловали, потом дернули из «спецухи». Но почему этот-то парень? Что-то здесь не так во всем этом, — Влад постучал пальцем по постановлению. — Он на нашего брата слишком злой. Затравленный, прямо волчонок какой-то.

— Ну, ты загнул! Они на ментов все злые, и каждый собирается «замочить» своего инспектора после «спецухи». Ты вспомни, в журнале писали, как в Питере пацан зарезал женщину-инспектора. Не помню, сколько ножевых ранений он нанес. Она, умирая, просила ее больше не трогать, а он, паскуда, продолжал резать, — холодно заметил Андрей.

— Так-то оно так, но, как говорится, «Федот, да не тот!» Не наш это парень, Андрюха. Нутром чувствую.