Владимир Вафин - Чужаки

Наступил сентябрь, и на группу стали поступать пацаны с путевками для спецшколы. У каждого из них было по нескольку краж. Виталька с пацанами ограбил магазин. Они там наворовали продуктов и еще утащили деньги в инкассаторской сумке, которую не успела сдать продавщица, потому что в такой дождь до их сельпо никакая машина не поехала бы. Но им не повезло: деньги, которые они спрятали в подвале, на другой день у них украли, и Виталька шутил, посмеиваясь: «Мы своровали и у нас своровали». Через три дня привезли Соловья из Миасса. Он в своем городе был легендарной личностью. Воспитатели рассказывали, как обрадовались милиционеры, когда на него пришла путевка, потому что, если Соловей в городе, то обязательно произойдет кража. Некоторые дежурные специально ловили его, привозили в «дежурку», кормили, и тогда кражи не случалось.

На последней краже Соловей попался как дурак. Вместе с пацанами они залезли в универмаг до закрытия и спрятались там, а ночью такой шмон устроили, даже открыли сейф с ювелирными изделиями (милиционеры до сих пор недоумевают, как им это удалось). Наворовав всяких игрушек и прихватив еще кое-что, они вылезли через подвал и пошли гулять по городу. Вот тут-то их и заметил мужик, возвращавшийся с работы. Ему показалась подозрительной группа подростков, гулявших в ночное время в одинаковых куртках с развевавшимися на ветру товарными ярлыками. Он позвонил в милицию, и компанию Соловья быстро задержали.

Вместе с Соловьем в тот же день привезли Чижака. Когда воспитатели его увидели, то схватились за голову. Чижак доводил их своим психозом. Он устраивал дикие концерты, а один раз со стулом кинулся на милиционера, тогда его увезли в «психушку». Он жаловался пацанам на свою жизнь у психов, и что его чуть не закололи аминазином. У Чижака действительно были расшатанные нервы, а все из-за того, что его мачеха спаивала его водкой, чтобы он не видел, как она приводит мужиков, и ничего не мог рассказать отцу. Из-за нее его сестру Надюшку отправили во вспомогательный интернат, и Чижак пообещал, если он вырвется из «дурильника», то «замочит» свою мачеху, но его отправили обратно в приемник.

Больше всего Вовке было жаль Солиста. Его «калачи» — родители — договорились с комиссией отправить сына в спецшколу, потому что он не давал им жизни. По утрам сержанты-милиционеры заставляли его в «хохму» петь побудку: «С добрым утром, детприемник! Счастлив я в твоих стенах!»

Одного за другим пацанов начали увозить в спецшколу. Жору увезли в спецучилище, Оксанку-форточницу — в спецшколу для девчонок. А вскоре закончился срок и у Вовки, и за ним приехала воспитатель из интерната. Увидев ее в комнате инспекторов, Вовка услышал, как она заявила: «Все, миленький! Будешь сидеть под запором, пока мы тебе документы в спецшколу не справим», на что Вовка выкрикнул:

— Фиг вам! Все равно сбегу! Не хочу я у вас жить, не нравится!

Да и как ему могло понравиться, если воспитатели не могут разобраться в сложных отношениях между воспитанниками, и, если вместо помощи, кричат на него, а интернат ведь вспомогательный, где воспитатели должны быть более внимательными и терпимыми.

Я верю, многого могло бы не произойти, если бы в Вовке вовремя смогли разглядеть что-то хорошее, которое [...], попытались заинтересовать его.

Вместе со Стежковым в приемник более двадцати раз доставлялся Васька. Это был беглец из беглецов и, чтобы он не бегал, его переводили из интерната в интернат. Но все смотрели на него, как на беглеца и вора, не утруждая себя заглянуть в его душу. Выяснив, что в Бакальском интернате находится его сестра, инспекторы облоно направили его туда. И здесь нашлась, наконец, женщина-воспитатель, которой не был безразличен Васька. Поначалу в ответ на добро он ершился и грубил. Сколько трудов стоило Елене Федоровне дождаться того дня, когда Васька вышел на сцену и сыграл написанную ею ночью сценку. И с того дня подросток перестал числиться в списках беглецов.

Васька преобразился: и учеба, и жизнь в интернате стали для него теперь интересными. Однажды при встрече на мой вопрос: «Как жизнь?», — он выразительно выставил вверх большой палец.

— А не сбежишь?

— Нет, — ответил он. — Мне тут нравится, и сестра у меня здесь!

А ребята наперебой рассказывали мне, какой Васька хороший артист, какие концерты показывает, как всех смешит.

Когда я прощался с ним, на душе было радостно оттого, что он наконец нашел свой дом. И пусть ему здесь будет по-настоящему хорошо! А сколько раз я да и другие дежурные возвращали его в интернат! Они рассказывали, что водители автобусов знали Ваську в лицо и недоумевали, где он мог прятаться. А вылезал он только тогда, когда автобус выезжал из города, где находился интернат.