Владимир Вафин - Чужаки

— Тихо! Дубовой, что у тебя там? — спросила, оглянувшись, Виктория Федоровна, — принеси сюда и положи на стол!

Класс замер. Мохан встал, губы его растянулись в улыбке. Он вразвалочку подошел к столу и положил деревяшку на стол.

Виктория Федоровна, бросив взгляд на выточенный деревянный член, вспыхнула и крикнула сорвавшимся голосом:

— Вон из класса!

Класс грохнул.

Славка сдержал свое слово и стал учить Дениса игре на гитаре. Денис, знавший от Влада азы, схватывал все на лету. И теперь Славка смотрел, как он уверенно ставит аккорды, наигрывая знакомую мелодию из старого фильма, при этом напевая:

— Послушай, Принц, твоего знакомого мента как фамилия? — спросил Славка, доставая из кармана сложенную вчетверо газету.

— А че?

— Да тут в газете рассказ: «Рубец на душе». Пацан нарисован, на тебя похож.

— Где? — удивился Денис и, развернув протянутую газету, узнал на рисунке себя.

Под рассказом стояла подпись: Влад Владин. Дениса окружили пацаны.

— Где, покажи, — расталкивали они друг друга, протискиваясь к столу.

— Ты, Денек, прочитай всем, — предложил Славон.

Денис начал читать. Сгрудившиеся пацаны тихо и внимательно слушали.

— Вы че тут кантуетесь? — поинтересовался подошедший Мохан.

— Тихо, — остановили его несколько голосов.

— Тише, тише, кот на крыше, — с усмешкой пропел Мохан. Но, увидев, как Славон погрозил кулаком, он замолчал, и с его лица соскочила улыбка.

Денис закончил читать и отложил газету.

— Хорошо написал, про нас, про пацанов, — заметил Витаха.

— Да он понтуется, — отозвался с ехидством Кабан, — все они менты поганые.

— Кабан, рот закрой, — не выдержал Денис. — Обшустрился, что ли? Да он для меня среди ментов только один был милиционером.

В бытовку вошел Дед и, оглядев пацанов, произнес:

— Отбой уже. Быстро всем спать.

Денис лежал на спине и задумчиво смотрел в потолок. По его щекам текли слезы.

— Ну че ты, Денек, раскис? — приподнявшись на локте, спросил Славка. — Держись! Я понял, что в рассказе все про тебя написано.

Денис приподнялся, сел на постель и, опершись локтями на колени, уткнулся лицом в ладони. Славку полоснула слезная жалость к другу. Он откинул одеяло и подошел к Денису.

— Денек, пойдем лучше покурим.

— А у тебя есть? — всхлипнув, спросил Денис.

— Есть. Мы тут со старшаками помогли директору три телека отвезти домой, вот он и угостил.

— А на фига ему три телевизора? — спросил Денис, вылезая из постели.

— Будешь много знать — будешь плохо спать. Не лезь в это тухлое дело. Я, когда в квартирке у него побывал, много классных вещичек увидел. Ты думаешь, я не допер, что это все из «спецухи»?

Они поднялись и пошли в туалет.

Душевная боль, которая появилась у Дениса после прочтения рассказа, когда он заново пережил все случившееся с ним, постепенно притупилась, уходя в глубину его души. Но на письмо, которое он отправил Артемке в интернат, пришел официальный ответ, что Артем Росин передан под опеку Мурай Клавдии Васильевны, жительнице Краснодарского края. Получив письмо, Денис вновь задохнулся от неизбежной тоски и еще сильнее почувствовал себя всеми забытым на свете мальчишкой. Вечером он упал на кровать и заскулил в подушку, ощущая гнетущую пустоту и холод внутри. Потом несколько дней он ходил сам не свой. Славка, понимая, что с Денисом происходит что-то неладное, старался не оставлять его одного.

Славка поднялся из-за стола, подошел к столу мастера и, посмотрев на часы, сказал:

— Все, пацаны, шабаш!

Подростки встали, разминая затекшие ноги, только один Денис продолжал сидеть, собирая машинку.

— Денек, заканчивай. Лишняя работа, проведенная в мастерской, вредно сказывается на неокрепшем организме воспитанника, — назидательно произнес Славон. На пороге появился мастер с раскрасневшимся лицом и, тяжело дыша, спросил:

— Почему остановили работу?

— Все мастер, время, — показал на часы Славон.

— Директор сказал, что нужен план. Так что еще часок поработайте. — Пацаны зашумели.

— Ого! Что, негров нашли? Пашем тут, как папы Карло!

— Молчать! — заорал мастер, задыхаясь от негодования. — Вы что, забыли, за что сюда влетели? Так что работайте, честным трудом отрабатывайте.

— Мы не негры! — крикнул Мохан.

Взбешенный мастер вышел из мастерской.

— Ну все, побежал за директором. Мужики, вы не сдавайтесь: они сейчас начнут уговаривать. Надоело ишачить, пашем, пашем — ни вздохнуть, ни пукнуть, — призывал к неподчинению Кабан. — Живем как в гробу!