Владислав Баяц - Книга о бамбуке

Когда расстроенное здоровье больше не позволило ему работать, Чиё уложила его в постель и затворила ворота Храма. Она бодрствовала около него день и ночь.

— Сунг Шан, ты и сейчас не захочешь признать, что болен. Но это видно каждому!

— Чиё, дорогая, как же я мало обращаю на тебя внимания, когда работаю. Только когда прерываюсь, замечаю, что ты все время где-то рядом.

— Это сейчас неважно. Тебе нужно набраться сил, а потом ты продолжишь исследования. Но не лечение. Ты придумал то, что может помочь людям, а теперь пусть кто-нибудь другой этим занимается. Подумай, ты вернешься к покою, которого так желаешь.

Она была права. В конце концов, он пришел сюда, чтобы быть одному. Он пригласил старейшину Кунга, чтобы сообщить ему свое решение.

— Кунг, я решил обнародовать способы приготовления всех лекарств, которые показали свою силу. Я прошу тебя записать все, что я скажу, и проследить, чтобы об этом узнали. Пусть это послужит людям. Впрочем, я и права не имею держать в тайне секреты приготовления лекарств. Это и мне облегчит дальнейшую работу. Я больше не в состоянии выдерживать такого стечения народа. Ты согласен со мной?

— Я сделаю так, как ты говоришь, — ответил старейшина. Объявлю всем твое решение и оповещу о способах приготовления лекарств. Я также пошлю гонцов в другие места. Завтра можешь объявить о закрытии Храма. Люди будут до конца жизни благодарны тебе за то, что ты сделал для них и их близких. Этого достаточно.

Кунг объяснил все людям предельно понятно, так что у Чиё и Сунга было не слишком много неприятной работы по отказу новым посетителям. Уже через несколько дней в Храм вернулся прежний покой. Сунг чувствовал, что заканчивается очередной цикл его жизни.

Символично то, что в один из дней ему пришло два важных письма. Первое было от Врачебного императорского совета, где говорилось о принятии его лекарств для общего употребления и денежном возмещении расходов на опыты, которые он проводил. Второе прибыло из столицы и носило знаки верховного властителя. Канцелярия от имени императора выражала Сунг Шану благодарность за огромный труд по оказанию помощи больным и оповещала, что он приглашается в определенный день ко двору, где император лично выразит ему признательность.

Сунг был не слишком обрадован приглашением, хотя ему было приятно, что о его работе знают. Он не хотел вновь окунаться в атмосферу двора, в которой жил раньше. Чиё его понимала.

Сунг написал вежливое письмо, в котором благодарил за оказанную честь, но приносил извинения и выражал сожаление, что из-за одолевшей его болезни не в состоянии принять приглашение. Отправив это письмо, он почувствовал облегчение. Однако за несколько дней до даты приема при дворе в Храм прибыл посланец императора, выразивший удовлетворение тем, что застал ученого на ногах, а не в постели. Он коротко сообщил Сунгу, что тот должен быть готов назавтра отправиться в столицу.

«Отчего такая забота обо мне? К чему столько воинов для сопровождения?» Сунг предчувствовал неприятности.

Он позвал Чиё.

— Тебе должно быть понятно — они пришли, чтобы увести меня силой. Меня ждет несчастье. Я думал, что с твоей помощью мне удастся овладеть своим прошлым, но вот — и настоящее у меня отнимают. Не знаю, что могу тебе сказать, кроме того, чтобы ты была осторожна и берегла себя.

Чиё взволнованно смотрела на него, не в силах выговорить ни слова. Чтобы скрыть слезы, она повернулась и выбежала из комнаты. Кики поспешил за ней, громко негодуя.

Сунг с посланцем прибыли в столицу за день до церемонии. Оживление на улицах и площадях отвлекло Сунга от мрачных предчувствий. Он так давно не был в городской толчее, что забыл, как себя в ней вести. Вместо бедных сельских домов он видел перед собой красивые, крепкие городские фасады с обилием разнообразных надписей, цветов и веселящих глаз окон. Сутолока была, на его взгляд, невыносима. Людям приходилось обходить друг друга, чтобы не столкнуться. Базар, мимо которого они прошли, походил на огромное гнездо голодных птенцов, которых кормят терпеливые матери.

По мере того как они приближались к двору, подъем становился все круче. Высокие стены дворца разделили два мира. Здесь шум был побежден почти полной тишиной. Слышалось только звяканье оружия и доспехов стражи. За воротами Сунга ждали каменные лестницы, которые вели непосредственно в императорские покои. Наконец Сунг очутился в роскошно убранной комнате. Появившиеся затем девушки должны были вымыть, одеть гостя и выполнять всякое его желание.