Владимир Баранов - Беседы с собой

А на кусок хлеба, табак и две бутылки водки в месяц мне подает правительство, ведь совесть все-таки должна быть: я тридцать лет на них работал почти что за бесплатно.

У меня интересная и насыщенная духовная жизнь, есть много интересных книг, у Бори неплохая библиотека. Я живу в Вечности, беседую с кем хочу: с Сократом, Иисусом, Сутином и Сахаровым.

Здоровье у меня, слава Богу, пока что есть, грех жаловаться.

А, как известно, лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным.

Восходит солнце и, стремительно промчавшись в небосводе, бессильно падает в лесок, как спринтер падает на финишную ленту. Еще одно мгновение каплей упало в бездонный колодец Вечности.

В Природе не существует настоящего, ибо нельзя остановить прекрасное мгновение, в Природе есть только прошлое и будущее, которые неразрывно связаны между собой теми, кто жил, и теми, кто будет жить.

Говорят, что чудес на свете не бывает. Это очень печальная поговорка, от нее веет безысходностью, концом иллюзий и крахом несбывшихся надежд. Я эту поговорку невзлюбил, как только первый раз ее услышал, хотя я по природе пессимист.

Как можно жить на свете без чудес?

Да жизнь сама уже есть чудо, а жизнь разумного существа есть чудо из чудес.

Вот женщина родила младенца, он вырастет, будет говорить и думать, он будет жить. Как это чудо могло произойти?

Сейчас же набегут специалисты: врачи, биологи, генетики и многие-многие другие и начнут кричать: вы что, не знаете? вы не учились в школе? не в курсе, что такое сперматозоид и яйцеклетка?!

Да не кричите, ради Бога, вы все, конечно, правы, все так и есть, как вы сказали, но поверьте мне, что это чепуха.

Откуда в сперме разум???

Он там потому, что чудеса на белом свете все-таки бывают и, слава Богу, что их никто и никогда не сможет разгадать.

Мир так прекрасен и гармоничен только потому, что есть человеческий разум: убрать с полотна этот последний и гениальный мазок Творца — и вся картина сама собой погаснет и лишится смысла.

Если бы каждый человек мог представить себе на мгновение, что он последний на земле, как первым был Адам, и завтра его уже не будет, о чем бы он подумал?

Наверное, о том, зачем все это остается без него.

Солнцем и теплом пронизан каждый сантиметр пространства, корова пасется на лугу и лижет влажным языком теленка, хохочут, кувыркаясь в теплом океане, дельфины — наши братья.

Кому все это нужно, коли никто не может оценить всей этой красоты? Без разума наш мир — абсурд, свет можно выключать, спектакль окончен…

Подумаешь, Спиноза! бросит мимоходом человек скептичный. Нашелся, мол, доморощенный философ, доехал к концу жизни на поломанной арбе рассудка, что человек — венец творения, это знает каждый.

Венец творения так не скажет, он молча улыбнется и кивнет.

Венец творения меня поймет, он думает о том же, что и я. Венец творения первым упрекнет себя.

Я виноват перед людьми: кому-то недодал добра, кому-то капнул яду в уже отравленную жизнь.

Я виноват перед женщинами, которые меня любили и которых я любил. Сказать об этом мой моральный долг, поскольку я хочу жить с чистой совестью.

Я молча говорю об этом в тишине и полном одиночестве, но там в саду на яблоне, посаженной мной пять лет назад, впервые растут в обнимку, наливаясь солнцем, два яблочка, и это верный знак того, что скоро я буду не один.

И вот теперь, когда пришла пора поставить точку, пробил мой час.

Я отрекаюсь от неверия.