Энтони Бёрджес - Враг под покрывалом

– Бу Инь, говорите?

– Именно.

– Боже милостивый, обождите. Ничего не предпринимайте. Задержите их там. У вас есть оружие?

– В данный момент нет. Но по-моему, могу достать.

Один из террористов услужливо протянул Краббе маленький автомат. Незаряженный. Другой услужливо разбудил Картар Сингха и его напарника. Казалось только справедливым приобщить их к славному делу.

– Знаете, – объявил Краббе, – это самое зелье А-Виня довольно хорошее. Я себя чувствую гораздо лучше. Слабость, конечно, но это неизбежно. Хотелось бы знать, не окажет ли А-Винь любезность, не заварит ли чай?

– Он по-прежнему ваш слуга. Вы его об увольнении не предупреждали, он вас об уходе не предупреждал. Чай, конечно, приготовит.

– А что это за снадобье?

– Очень сильное. Печень тигра, тушенная в бренди. Лучше всех европейских лекарств.

Краббе попал в газетные заголовки. Когда заголовки забылись, по кампонгам по-прежнему кочевали рассказы, как белый мужчина, хоть и умиравший от лихорадки, единолично поймал тридцать опасных коммунистов-террористов. Пока он, выздоравливая, сидел на веранде в прохладных сумерках, вокруг него вновь собирались малайцы, позабыв о том времени, когда они в нем сомневались, флегматично выслушивая, что он – враг человечества.

Краббе им рассказывал свою историю, сильно приукрашенную, ибо чистая правда не польстила бы Востоку. Он знал, что когда-нибудь эта история претворится в один из подвигов Хань Туа, храброго малаккского Лакшманы, [60]или, скромней, в хитроумную шутку, сыгранную легендарным оленьком с целым стадом слонов.

Когда Краббе вернулся в душный кабинет в колледже хаджи Али, Джаганатан с удивлением и удовольствием поднял взгляд от заваленного начальственного стола.

– Мистер Краббе, я всегда знал, что вы хороший человек.

– Спасибо, мистер Джагапатан. – Джаганатан не встал. Краббе, еще слабый, сел на стул, подставленный клерком-малайцем.

– Вы бы мне раньше сказали, что подали просьбу о переводе, мистер Краббе. Я ваших прошлых слов не понял. Мы оба избавились бы от массы проблем.

– О переводе, мистер Джаганатан?

– Да. Вас переводят. Может, вы еще не слышали?

– Нет, не слышал.

– Я часто слышу подобные вещи раньше других. Дело в знакомстве с клерками в нужных местах, вот и все. Клерки всегда все знают.

Джаганатан был прав. Краббе почти сразу отправился к Толботу, совершив долгую и мучительную поездку в город на рикше. Он пока не купил другую подержанную машину. Страховой чек на две тысячи долларов по-прежнему лежал на хранении в конторе инчи Мат бен Анджина. В Министерстве образования Толбот завтракал – блюдо дымившихся ми, пара пышек с кэрри, стакан темного кофе со льдом.

– Заходите, Виктор. Вполне можете узнать про свое новое место работы. Простите, что раньше не успел сообщить вам приятную новость. Адская куча работы. Займете мое место. Станете НСП. [61]

– Пожалуйста, повторите помедленнее. Не забудьте, я еще слаб.

– Вы занимаете мое место. Я еду в Куала-Лумпур. Работа, скорей всего, временная, пока на должность не подыщут малайца. В этом штате вперед быстро выходят малайцы, так что все высшие должности к ним отойдут. Индусам и китайцам не нравится, но ничего не поделаешь. Штат малайский. Думаю, вы довольно скоро последуете за мной в столицу. Всех европейцев сгоняют в центр. Конец близок.

– Ночь, когда никто не работает.

– Знаете, я бы так не сказал. Ничто не вечно, всегда есть время, если запастись временем. Я бы сказал, мы должны сейчас работать, как никогда прежде. Но не в классе и не в кабинете. Просто надо с людьми беседовать, вот и все. Разговаривать за обедом, за парой стаканчиков виски, стараться немножко их дружески предупредить, дружески посоветовать. Раньше этого не требовалось. Мы за них думали. Теперь должны по-настоящему их учить. Быстро, серьезно, под давлением необходимости. Я об этом стихи написал. Где-то тут. – И принялся рыться в заваленном ящике для поступающей корреспонденции. – Только первый набросок. Надо будет отделать, но вы, по-моему, общую мысль уясните. – И хриплым ровным тоном процитировал без нюансов собственные строки. Привыкшие к нему клерки не обращали внимания.