Александр Кулешов - Повесть о спортивном капитане

Пришлось одевать сына, чтоб «не выделялся». Итак, в веселом настроении, элегантный, предвкушавший радостный вечер и, конечно же, не подозревавший, чем этот вечер кончится, Сергей прибыл к другу Славе. Помимо удовольствия от встречи с бывшими одноклассниками у Сергея имелась тайная причина для радости. Дело в том, что ему позвонила Тамара.

Тамара казалась, наверное, самой неприметной девочкой в их классе, который славился на всю школу красавицами. И все эти красавицы, без единого исключения, были влюблены в Сергея. Он же прилип к пигалице — Тамарке, что вызывало не столько ревность (как можно ревновать к такой?), сколько удивление.

Они дружили. Вместе готовили уроки, ходили в кино, на каток. Вся школа это знала, поддразнивала Тамарку, Сергея — не решались. У него был открытый характер, но наступать ему на ногу все же не следовало: могло выйти боком.

Когда Сергей поступил в физкультурный техникум, у них с Тамарой возник конфликт на совершенно неожиданной и сугубо теоретической почве.

Они сидели в тот день на скамейке в метро — на улице дождь, податься некуда — и спорили, замолкая, когда с невероятным скрежетом останавливался очередной поезд.

— Это не профессия! — категорически рубит Тамара.

— Что не профессия? — подчеркнуто мягко спрашивает Сергей.

— Спорт — не профессия, — поясняет Тамара.

— Полностью согласен. А что, какой-нибудь идиот утверждает обратное?! — с преувеличенным возмущением восклицает Сергей.

— Представь! — с вызовом бросает Тамара.

— Вот так прямо всем говорит, что спорт — профессия?

Не говорит, но доказывает своими действиями.

— Да? И кто же это?

— Ты — это!

— Какими же действиями доказываю я, который «это», что спорт — профессия?

— Сергей, — Тамара принимает тон взрослого, объясняющего несмышленому ребенку, что совать пальчики в электрическую розетку нельзя, — вот ты идешь в физкультурный техникум, ты талантливый спортсмен, не спорю, наверняка будешь чемпионом. Так что, по-твоему, чемпион — профессия?

Сергей вздыхает изо всех сил.

— Томка, ты ведь отличница, тебя все в классе считают умной…

— Кроме тебя…

— Я тоже считаю тебя умной, даже гениальной, в математике например. Почему ты не хочешь понять разницу? Спортсмен, чемпион, рекордсмен — это не профессия. Преподаватель физического воспитания, тренер — профессия. Не сечешь?

— Да какая разница? Возвращаю тебе комплимент: ты тоже умный, литературу лучше всех в классе знаешь. А разве для спорта нужен интеллект? Недаром говорят: «Сила есть — ума не надо».

Томка, — Сергей начинает сердиться, он краснеет, — ты меня удивляешь. По-моему, первоклашки теперь знают, что спорт стал наукой, что лучшие тренеры — доктора и кандидаты наук, что там такие аппараты, приборы заделаны, которым космонавты позавидуют, что у нас не только техникумы и институты, высшие школы, аспирантуры тренеров готовят — целая научная литература, всякие там симпозиумы, конгрессы… В области спорта работают выдающиеся человеческие умы! Это же прекрасно— трудиться над красотой и совершенствованием человека…

Сергей замолкает и обеспокоенно смотрит на Тамару. Пожалуй, немного загнул… Не посмеется?

— «Красотой, красотой», — неожиданно ворчливо передразнивает Тамара. — Небось собрали в вашем техникуме красоток по сто кило весом, щеки как арбузы. А вы все размякли. Фу! Противно.

Сергей готов прыгать от восторга: высокотеоретический спор сводится к элементарной ревности. Но он сдерживает себя, он хочет до дна вкусить торжество.

— Почему же по сто килограммов? — возражает он вполне серьезно. — Есть и по пятьдесят, есть даже одна сорок пять — изящная очень гимнастка. Здоровые все, красивые многие — это верно. Так ведь спорт! О чем я толкую-то? Спорт делает людей красивыми и совершенными. Именно над этим я как будущий тренер собираюсь работать…

Тут он умолкает, поймав полный невыразимого презрения взгляд Тамары.

— Сорок пять килограммов! Да хоть пять! Все в ножищах да в ручищах, а мозгов небось на пять граммов.

— Господи, какие вы все ребята отвратительные, — Тамара вскакивает. — И ты не лучше! А я-то думала, хоть один умный…

Она неожиданно поворачивается и устремляется в вагон остановившегося поезда. Перед замешкавшимся на секунду Сергеем мягко смыкаются двери. Поезд уходит, а он остается один на перроне.

Торжество обернулось поражением.

С тех пор они иногда встречались у общих друзей, перезванивались по деловому поводу, и все. Что-нибудь предпринять ему не позволяло самолюбие. А уж то, что Тамара была «патологической» гордячкой, знали все.