Майкл Бламлейн - По живому

— Вы знаете заклинания, вы все можете, тетушка Орфа. Помогите мне вернуть мужа, — молила она, нащупывая в складках платья долларовую бумажку и протягивая ей.

Тетушка Орфа внимательно осмотрела гостью, а потом усадила на стул. Дети выстроились рядом и смотрели большими глазами.

— Ты, милая, хочешь, чтобы он остался с тобой, — проговорила тетушка. — Тогда сделай так, чтобы он захотел остаться.

— О нем я хорошо забочусь, — жаловалась женщина. — Даже не могу понять, почему он уходит.

— Я о другом, — возразила тетушка. — Он владеет твоей душой. А ты постарайся, чтобы получилось наоборот. Тогда ты будешь владеть им.

Тетушка бросила взгляд на меня и вытерла руки фартуком.

— Начни вот как — заставь его волноваться. Для этого возьми пару его носков — не стирай их — вырежь пальцы и носи подмышками. Таскай с собой неделю, и он перепугается до смерти, не понимая, что с ним происходит. Через неделю он начнет искать, как же помочь себе. И вот здесь пойдет самое главное. Тебе потребуется острый нож. Пойди в скобяной магазин и купи любой, а еще найди кусок стали — неважно, какой он формы, просто пусть будет сталь. Возьми в руки этот кусок и назови его своим именем, потом воткни в середину мужнина следа, правого следа. Дальше возьми острый нож, свой новый нож, и скажи: "Я хочу, чтобы ты пересек ему путь. Я хочу, чтобы ты остановил его, я знаю — ты это можешь". Вложи в нож свои мысли, проговори: "Не дай ему уйти из дому без моей воли". Вонзи этот нож со всего маху в его левый след. После вытащи нож и закопай под карнизом лезвием вниз, забросай землей, сверху положи доску или кирпич, чтобы солнце не проникало. Твой муж до тех пор не уйдет из дому, пока ты сама этого не захочешь.

Женщина кивнула, глаза ее повеселели, в них появилась надежда. Тетушка Орфа спросила, все ли она поняла, та опять кивнула — да, поняла. Потом тетушка Орфа взяла долларовую бумажку и разгладила — так, чтобы девушка видела. Она сложила ее три раза — дважды вдоль и один раз поперек — и убрала в ящик. Женщина выдохнула воздух, как будто долго держала его в себе, затем встала и, поблагодарив тетушку Орфу, удалилась с детьми. Когда гости ушли, тетушка Орфа спросила меня, все ли я видел. Я ответил, что да.

— Хорошо. Это чистое заклинание, сынок. Не лезь в голову к людям, и они не будут тебя беспокоить. А если они тебя все-таки побеспокоят, сделай как велит природа, и они отстанут.

Маркус замолчал. Вскоре всплыло другое воспоминание. Он взглянул на Фрэнки.

— Все, что говорила мне тетушка Орфа, я стараюсь держать здесь, — и он стукнул себя по лбу. — Вот здесь.

— А что было потом с той женщиной?

— У нее все нормально.

— Ты видел ее?

— Не пришлось. Но тетушка Орфа в курсе дел. Заклинание помогло.

Маркус кивнул своим мыслям и снова принялся расхаживать — два шага от стены до стены — и Фрэнки подумал, что эта комната для него маловата. Создавалось впечатление, что жизнь у этого человека была достаточно тяжелой, он вынес многое и не сломался, а поэтому способен воспринимать любую правду, даже такую, как у него, Фрэнки. Однако хотелось, чтобы Маркус сам сказал — да, он верит ему.

Прошли минуты. Маркус, казалось, целиком ушел в себя. Фрэнки открыл было рот, но тут из коридора послышался шум. Вскоре в комнату ввалился Терри, одной рукой он сжимал мятый бумажный пакет, а в другой болталась коробочка с пиццей.

— Есть среди вас голодные?

Маркус перестал вымерять шаги. — Мне пора идти домой.

— Выпей банку пива, — предложил Терри, разрывая упаковку из шести штук и кидая ему банку. — И съешь кусок пиццы, а потом можешь уходить.

Маркус смотрел себе под ноги.

— Останься, — поддержал предложение Фрэнки. — Слушай, что тебе говорят.

— Я пропустил что-то интересное?

Фрэнки пожал плечами. Терри рассматривал Маркуса.

— Да вы, ребята, я вижу, разговаривали?

Маркус открыл пиво. Он был не дурак, чтобы вмешиваться в семейные дела.

— И что же она тебе рассказала?

Мамочка советовала не совать нос в чужие дела, иначе прищемит.

— Ты среди друзей, Маркус.

Тот одобрительно кивнул. — Именно об этом я только что думал.

— О чем это вы там шепчетесь? — спросил Фрэнки.

— Оливы, — пробормотал Терри, отдирая одну с завитком от пиццы. — Они от природы маленькие и круглые. Эти нолики символизируют мир, вы знали, что это так? Маленькие черные дырочки означают перемирие и гармонию.

— Что это ты болтаешь?

— Не глупи, Фрэнки. Я говорю о ветке оливы. О дурацкой ветке с оливами. — Он повернулся к Маркусу. — Здесь происходит черт знает что. Головы падают направо и налево.