Максим Чертанов - Королёв

…Покарать, причинить боль, уничтожить, убить! Выходит, я ничем не лучше людей, если хочу этого…

Но я уже не хотел быть лучше людей.

Я никогда и не был лучше их. Ах, я об этом вообще не думал. Пусть я сделался кровожадней самого кровожадного землянина — наплевать.

Мне всего лишь необходимо было убедиться, что человек, о котором шла речь, действительно совершил страшное, а для этого мне следовало хотя бы немного узнать его, и я в очередной раз уткнулся в отчеты других разведчиков…

— Иван Терентьевич, я бы хотел по структуре института…

— Сергей Палыч, не здесь и не теперь. Тут люди поют-пляшут, а мы с вами будем такие нудные разговоры вести…

По-видимому, то было какое-то празднество: я впервые видел так много яркой одежды и веселых, оживленных лиц. Мужчины и женщины — парами — кружились по залу, и это было очень красиво. Но у К. не было пары. Жена его танцевала с другим: отчего-то она совсем не была весела, а все оглядывалась на К., который ее не замечал. Он-то казался очень воодушевленным, почти счастливым, хотя и не танцы были тому причиной.

— Почему же нудные? Нельзя ведь делать станочный парк, не зная, что мы будем изготовлять, и наоборот…

Тот человек, — дабы отличать его в своем отчете от к., буду называть его К-в — тяжко вздохнул. Ему нравилась атмосфера праздника, нравилось и то, что он совсем недавно получил назначение, должность (то есть — власть над большим количеством людей и над К. в том числе), и он искренне — я чувствовал это — полагал, что сумеет осуществить эту власть как нельзя лучше, и мечтами уносился к большим и смелым свершениям. На празднестве его тоже сопровождала женщина, жена, и ей, по-видимому, хотелось танцевать, как танцевали другие. Разговор, с которым К. приставал к нему, отвлекал его от мечтаний и был потому неуместен. Но он все же ответил хотя и без всякой охоты:

— Станочный парк, станочный парк… Ну, станочный парк должен быть… должен быть очень гибким… Мне вот сейчас в Берлине говорили о том, что вот на заводах «Роллс-Ройс»…

— Ну, нам с нашими возможностями копировать «Роллс-Ройса» — это, знаете…

Определенно К. не хотел и даже не пытался понять настроения своего собеседника. Он вообще не отличался особой тактичностью. Собеседник, впрочем, тоже.

— Сергей Палыч, в другой раз, а? Супруга ваша — познакомите?..

Нет, в этом человеке не было ни ненависти, ни неприязни к К. Они даже были несколько похожи — не наружностью, а характерами. Но, быть может, вражда началась позднее, там, где не было уже ни праздника, ни кружащихся в танце женщин? Быть может, угрюмый начальственный кабинет, где расположился этот человек, способствовал тому, чтоб им с К. невзлюбить друг друга?

— Какой это вы быстрый, Сергей Палыч… (Понятия не имею, к чему это относилось: я ничего толком не понимал не только в технической, но и в организационной стороне деятельности К. и его коллег.) С такой быстротой лучше бы ваши цеха оснащались!

— А работать мне — с кем прикажете? — угрюмо и без того почтения, с каким, я знал, подчиненный землянин обязан обращаться к вышестоящему, возразил К. — Мои ГИРДовские все с полуслова понимают — так их мало… А которые есть — те уже с ног валятся, работают по две, по три смены… А те, кого вы с улицы набирали, Иван Терентьевич, — они… Простите, но они даже чертежи читать не умеют.

К-в, по-моему, очень обиделся: от обиды он заговорил вдруг на каком-то чудном языке, мало похожем на тот, которому меня обучали в марсианской разведшколе и каким нормальные земляне обычно не разговаривали друг с другом, а прибегали к нему лишь на загадочных и доселе непостижимых для нас «собраниях» или «митингах».

— С улицы?! Это вы о бывших работниках суконной мануфактуры?! Рабочий класс мануфактур — оплот революции! Это вы не умеете работать в гуще народных масс!

К. вообще-то владел этим странным языком — ну да, на «собраниях», — ничуть не хуже остальных. Но сейчас он не захотел говорить на нем.

— Черт, да нет никакой такой «гущи»…

— Что?!

— …а есть кучка лентяев, раздраженных тем, что секретность мешает им делать левые дела и воровать.

— Что-о?!

А К. знай себе бурчал о своем (мне не очень-то понятном) — тихо, злобно, упрямо, набычившись, не поднимая головы (и точно так же — через стол, как через зеркало, — набычившись, глядел на него К-в):

— План работ систематически не выполняется… Нет элементарного порядка в заказах на работы, распределения их по рабочим местам, контроля за… Поставить бы сюда людей, которые умеют хозяйничать, а ваших гнать к чертовой…