Тициано Терцани - Еще один круг на карусели

— Понимаешь? Настало время вернуться домой, к твоим истокам. А истоки эти, да будет тебе известно, священны, потому что хоть с точки зрения времени мы происходим от обезьяны, с точки зрения бытия мы пришли от Бога. Вернуться назад означает вернуть себе наше Божественное происхождение.

Но как это сделать?

— Нужно покопаться в самом себе, выкинуть прочь все лишнее, смыть все эти румяна и белила твоей личности, твоих знаний, чтобы добраться до самой сущности своего бытия. Для этого нужно мужество, — говорил Старец, — придется выбрасывать, вещь за вещью, пока не останется ничего такого, за что можешь ухватиться, и вот тогда-то обнаружишь нечто, держащее тебя. Его-то ты искал!

В другой раз, указывая на один из больших кедров у дома, он сказал:

— Вот видишь? Во всех культурах древо жизни изображают в виде кедра. Корни — в земле, а крона в небесах. Вот так и жизнь — зарождается в темноте, затем тянется к свету. Но есть другое дерево, описанное «риши» в Упанишадах. У него корни в небесах, а ветви спускаются к земле. Это древо духовной жизни, которая стремится к небесам, к своим Божественным корням.

Старец всегда говорил медленно, с долгими паузами, будто для того, чтобы его слова успели проникнуть не только в уши.

— Только эта, духовная, жизнь и идет в счет. Причем первый шаг всегда самый трудный. Речь ведь о том, чтобы отрешиться от земли, от того, в чем мы уверены. О том, чтобы не попасть в ловушки разума. Спору нет, разуму мы многим обязаны. Он помогает анализировать, выбирать, судить, расширять знания. Но что в итоге? Человек может совершать великие открытия, продвинуться далеко вперед в науке, но какого бы прогресса он ни достиг, за горизонтами познанного всегда будет лежать неведомое. И его, как ни старайся, никогда не постичь до конца. Признаем же, что существуют тайны, не познаваемые для нашего разума.

Однажды вечером, когда уже стемнело, я услышал шаги Старца. Он пришел ко мне по какой-то надобности, но, увидя на полу мисочку с половинкой яблока, сразу забыл о причине своего визита.

— Ах, да… это для мыши, — сказал я. Наконец-то мне представилась возможность изложить ему проблему, которая меня заботила уже не один день.

Каждую ночь в дом приходила мышь, которая шастала повсюду и грызла все подряд, портила бесценные запасы фруктов, картошки и помидоров. Убивать хвостатую гостью мне не хотелось, и я пытался как-то убедить ее кормиться из мисочки, а остальное не трогать.

Старца моя история очень позабавила; он долго хохотал над моими добрыми намерениями, а потом рассказал, что случилось с Ламой Говиндой, когда они жили по соседству на «Хребте Чудаков». У Ламы в доме тоже завелась мышь. Местные жители говорили ему:

— Лама-джи, придется тебе ее убить, делать нечего.

Но Ламе, как буддисту, сама мысль об убийстве живого существа была отвратительна. Он купил одну из мышеловок с дверцей на пружине; мышь попадается, но остается живой и невредимой. Мышеловка работала великолепно, и за пару дней поймались несколько мышей. Лама каждую уносил в лес и выпускал на свободу, но в доме тут же заводилась новая.

— Как ты не понимаешь, это та же самая мышь, — говорили ему. — Убей ее! Куда бы ты не отнес ее, она вернется.

Лама не мог поверить. Но однажды, когда снова попалась мышь, Лама взял у своей жены-художницы кисточку и выкрасил мышиный хвост в зеленый цвет. Потом отнес мышь намного дальше обычного. Когда Лама вернулся с пустой мышеловкой в руке, мышь уже поджидала на пороге. «У нее был зеленый хвост, и она посмеивалась!» — говорил Лама Говинда, когда рассказывал эту историю.

По мнению Старца, мой ненасильственный подход мог подействовать. «На самом деле тут все дело в мировой душе», — сказал он.

Мировой душе?…

Именно так. Мировая душа — не внутри нас, это мы все внутри нее. Она повсюду, она — это все, что нас окружает. Она не западная и не восточная, она всеобщая. Она одна на всех: звери, растения, камни, люди — частицы этой души. Посмотри на вьюнок, обыкновенный маленький вьюнок: как ему удается найти зацепку, чтобы пробиться к солнцу. Посмотри на пчел, как они держатся вместе вокруг своей царицы, или на аистов, которые каждый год преодолевают расстояние от тибетского озера Манасовар до самого Раджастхана. Какая же сила делает все это возможным? Только мировая душа! То сознание, что скрывается за сознанием всех живущих, космическое сознание, на котором держится Вселенная и без которого ничто бы не существовало. Йога стремится именно к тому, чтобы слиться с этим космическим сознанием. Как только человек достигнет этой цели, для него больше не будет ни времени, ни смерти. А как же мышь?