Дэвид Салой - Каков есть мужчина

Засыпает он после двух ночи, и к тому времени пепельница на полу рядом с диваном полна окурков.

– Есть у нас кофе? – спрашивает она, услышав, как он ворочается во сне.

Она за кухонной стойкой, в ночном халате, открывает сосновые шкафчики.

– Нет, – отвечает он, щурясь. Комната полна солнечного света. – Не думаю.

– Я пью кофе только утром, – объясняет она.

Сейчас десять утра, и обычно в это время они спят.

Балаж не двигается в своем спальном мешке, потому что на нем нет ничего, кроме трусов.

– А… Габор вернулся? – спрашивает он.

– Он спит, – сообщает она.

Эмма уже перестала изучать шкафчики и теперь просто стоит и смотрит в растерянности на барную стойку.

– Где же мне взять кофе? – вопрошает она.

И тогда, словно это совершенно естественно, он говорит:

– Если хочешь, я тут знаю одно место…

Она смотрит на него, голого по пояс в своем спальном мешке, опирающегося на мускулистую руку с татуировками, на его накачанную грудь и в его маленькие искренние светлые глаза.

Немота между ними кончилась – теперь они говорят друг с другом, пусть круг тем для разговора пока невелик. И все же спускаться вместе по лестнице, выходить из дома и идти рядом по улице – в этом чувствуется совершенно особая интимность.

Балаж уже хорошо знает дорогу к улице с магазинами и кафе, и среди них есть несколько с металлическими столиками на узком замусоренном тротуаре. Они сидят на алюминиевых стульях, под хлопающим на ветру навесом. На нем темные очки в спортивном стиле, с узкими радужными стеклами и оранжевая футболка, заправленная в джинсы. Он потягивает кофе через прорезь в крышечке стаканчика и оглядывает залитую солнцем многолюдную улицу.

– Приятный день, – говорит он.

На ней тоже темные очки, и она улыбается ему, не без симпатии.

– Хорошо спала? – спрашивает он.

Она отвечает, что да.

Но вообще она держится несколько скованно, словно чего-то опасаясь.

Повисает молчание.

Балаж, раздумывая, что бы еще сказать, встает налить себе очередную чашку кофе.

Не придумав ничего, он предлагает ей сигарету «Парк-лейн», и она берет ее. Он подносит ей зажигалку. На столе стоит простая стеклянная пепельница.

И тут он говорит:

– Я думаю пройтись по городу сегодня. Осмотреться – как тут что.

Он надеялся, что она как-то проявит интерес к этой идее, но ничуть не бывало. Она сидит по другую сторону круглого столика в своем топе без рукавов – тонкий бицепс обвивает татуировка колючей проволоки – и просто затягивается сигаретой, ничего не говоря.

– Здесь, должно быть, уйма всего интересного, – продолжает он. Снова не дождавшись отклика, он переходит к более решительной тактике: – А ты хотела бы увидеть что-то? Пока мы здесь.

Она издает смешок.

– Я не знаю.

Звучит это насмешливо, и он уже готов закрыть тему, когда она вдруг спрашивает равнодушным тоном:

– А что тут есть?

– Ну, как же… – Он старается казаться естественным. – Есть музей восковых фигур. Так ведь?

– А, ну да.

Похоже, Габор несколько преувеличил ее энтузиазм в отношении этого места.

– Ну, и что ты думаешь? – спрашивает он с намеком.

Она говорит, что не знает, где это находится.

Он говорит, что найти такое место не проблема.

Теперь в ней, кажется, проснулся интерес. Она улыбается ему, словно он рассказывает что-то веселое.

– Тебе это правда интересно? – спрашивает она.

Он пожимает плечами.

– Ну, да, – говорит он. – Почему бы нет?

– Не знаю, – говорит она. – Ты не похож на такого человека.

– Какого человека?

Продолжая загадочно улыбаться, она говорит:

– Ты понимаешь, что я хочу сказать.

– На человека, которому интересны восковые фигуры?

– Да.

– Мне интересны восковые фигуры, – говорит он не очень убедительно, а затем, уловив ее настрой, спрашивает: – А на какого человека я похож?

Она оставляет вопрос без внимания.

– Который час?

Он смотрит на часы – это скопище циферблатов, большинство которых ничего не делают, – и говорит ей время.

– Тебе это на самом деле интересно? – спрашивает она.

Ни один лишний мускул не дрогнул на его лице, когда он отвечает:

– Ага.

Они едут подземкой, и, стоя рядом с ней в шумном вагоне, он наслаждается завистью других мужчин, тем, какие взгляды они бросают на ее ноги в рваных джинсах и в туфлях на высоком каблуке. Она как будто не замечает этих взглядов и вообще ничего постороннего и спокойно стоит, покачиваясь в такт движению поезда, рассматривая сквозь темные стекла очков рекламу службы знакомств, или средства против выпадения волос, или схему линий метро.