Луи де Берньер - Беспокойный отпрыск кардинала Гусмана

Волна гнева прервала увещевания попов, излившись шквалом плодов и камней. Отцов схватили, связали им ноги в лодыжках, перебросили через ветку дерева, безжалостно избивали палками и плашмя лупили мачете до прибытия мэра, который попытался всех успокоить. Когда его известили о происшедшем, он отвязал священников и опять запер в школе, пока советовался со старейшинами, как быть.

Порешили на традиционном наказании кечуа и заставили отца Валентино и отца Лоренцо неделю таскать камни. Из этих камней построили по небольшому минарету по углам местной церкви – вот так завершился проект, из-за которого несколько лет спорили. Затем отцов освободили, измазав им лица навозом и напустив в сутаны кусачих рыжих муравьев, и попы двинулись в скорбный путь к столице, чтобы доложить монсеньору Рехину Анкиляру о жестоком с ними обращении, а тот немедленно принял решение навербовать отряды верующих для защиты своих проповедников.

Рассказывают, что в годовщину явления Непорочной Девы и ее спутников Рикардо-козопасу изваяния самопроизвольно восстановились у водопада, и народ считал, что теперь они еще божественнее, живоподобнее и безмятежнее.

– Он мне напоминает Дон Кихота, – сказал учитель Луис, и Дионисио Виво ответил:

– А мне – короля Пелинора.

У них нечто вроде интеллектуального соперничества, когда дело касается сравнений.

Помнится, произошло это в тот день, когда Аурелио рассказывал Парланчине сказки. Спешу заметить, что я Парланчину никогда не видел, но Дионисио нарисовал ее портрет и показал мне: высокая, очень стройная, а волосы до самого пояса. Парланчина чрезвычайно красивая и, по общему мнению, такая очаровашка, что вертит отцом, как хочет, заставляет его сказки рассказывать одну за другой. Когда Аурелио рассказывает на площади, народ собирается послушать – всех совершенно пленяет его умение развлекать покойников. Иногда приходит и Федерико, в потустороннем мире он женат на Парланчине, и мне говорили, у них маленький ребенок, которого она кормит грудью, пока слушает истории. Ее оцелот, тоже невидимый, изводит городских ягуаров, озорно нападая исподтишка; обычное дело – какой-нибудь наш здоровенный зверь катается в грязи, пытаясь сбросить с загривка маленького котяру, что, очевидно, крепко вцепился острыми коготками. Когда приходит Федерико, это всегда большая радость для его отца Серхио, который для колдовства дает напрокат череп своего брата-близнеца.

Вот для таких необыкновенных событий я и завел Дневник; пишу время от времени, решив без прикрас заносить в него все происходящее в городе. Пока я служил в армии, мною владело желание классифицировать всех здешних колибри и бабочек, но когда дезертировал и перебрался сюда, понял: меня больше привлекает непостижимая действительность Кочадебахо де лос Гатос, где можно совершенно забыть, что я – знаменитый генерал Карло Мария Фуэрте, и погрузиться в жизнь народа, чьи верования и поступки гораздо экзотичнее иволг и морфид.

В характере этих людей есть две отличительные черты: одна – способность любить, другая – мания строительства. Но, сказав так, я понимаю, что с тем же успехом мог написать: «умение веселиться и жажда знаний». Просто их любовные романы и хитроумные сооружения заметнее всего. Да, конечно, погоня за любовью для них неизмеримо важнее остального, но, осмелюсь утверждать, чужака прежде всего ошеломляют плоды их трудов. И лишь когда поживешь здесь какое-то время, понимаешь, что работа для этого народа – развлечение в перерывах между любовью.

Карта мира – первое, что открывается путешественнику с утесов над городом. Создание карты стало делом номер один, когда учитель Луис провел опрос и выяснил: только десять процентов людей знают, где находится их страна. Это его так встревожило, что он решил изготовить для всех картографическую проекцию Меркатора, но тут же столкнулся с проблемой дефицита бумаги в здешних местах, да и дети быстро утомлялись, снова и снова перерисовывая карту. Учитель Луис отправился к Дионисио Виво, и они решили соорудить большую карту мира, чтобы проводить уроки географии в лодке либо с вершины холма.

В западной оконечности долины к изгибу реки приткнулось промерзшее болотце, и вот здесь-то теперь и располагается mappa mundi. [56]Учитель Луис, старик Гомес, Дионисио Виво, Мисаэль, Фульгенсия Астиз и многие другие, кто помогал от случая к случаю, – например, некоторые испанские солдаты, поднятые Аурелио из мертвых, – сначала прорыли канал к реке и осушили топь. Закончив с этим, принялись выкапывать океаны, собирая вынутый грунт в кучи, чтобы оформить континенты. Потом смоделировали ландшафт с учетом высоты гор и засадили все соответствующего колера цветами: зелеными – плодородные районы, желтыми – пустыни. Все создавалось в огромном масштабе, работа заняла много месяцев, а в конце строители убрали запруду в канале, чтобы океаны заполнились водой. Отталкиваясь шестом, учитель Луис возил интересующихся на плоту и со знанием дела читал лекции о разных странах, но и это не все: Аурелио как-то сумел вызвать дождь из съедобной рыбы, заселивший моря и океаны, и здесь также обосновалась утиная стая, что обеспечило нас отменного вкуса яйцами. Если взобраться наверх и посмотреть на сей картографический шедевр, впечатление необыкновенное; и как это славно – лежать ночью в гамаке, прислушиваясь к умиротворяющей беседе лягушек.