Карен Бликсен - Семь фантастических историй

Фрекен Малин была теперь очень богата, но и это было с ней не всегда. Она выросла сиротою в доме богатых родственников. Гордое древнее имя она, однако, носила всегда, как и гордый большущий нос.

Ее воспитывала набожная гувернантка, принадлежавшая к строгой секте хернхутеров и превыше всего ставившая добродетель. В те дни женская жизнь имела один-единственный центр тяжести и была потому куда проще, чем стапа впоследствии. Женщина могла отравить родственников, могла мошенничать в карты, но оставаться при этом honnete femme, [47] Честная женщина (фр.). лишь вы не допускала прегрешений противу главного пункта. Дамы в те давно прошедшие времена свободно назначали цену на свое сердце и душу, если им угодно было вступить в сношения с дьяволом, но что до тепа, главного женского товара, тут уж снижение цены рассматривалось как вессовестное нарушение правил торговли, нечестная конкуренция, измена благородной гильдии honnetes femmes и непростительный грех. Да, — чем выше взвинчивала женщина цену на свое священное тело, тем больше ее почитали, и куда лучше было для нее, если о ней говорили, что она многих мужчин загубила, чем если выяснялось, что она кое-кого из них осчастливила.

Тут и собственный вкус, и воспитание побуждали фрекен Малин несколько перегивать палку. От природы фантазерка, она чуралась золотой середины. Она фантастически взвинтила на себя цену и в оценке своего юного тела стала жертвой мании величия. Сигрид Надменная, королева норвежцев, призвала к себе всех своих искателей из числа норвежских малых королей, собрала под один кров, да всех и сожгла, объявив, что теперь норвежским королишкам неповадно будет к ней свататься. Фрекен Малин могла бы с чистой совестью поступить точно так же. Ей запали в душу читанные гувернанткой слова из Писания, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем, [48] От Матфея, 5, 28. и она чувствовала себя женской парой евангельскому совестливому юноше. Если она нравилась мужчине, она, как некогда королева Сигрид, считала это смертельным для себя оскорблением, а ухаживание казалось ей преступлением столь же серьезным, как попытка ее изнасиловать. Она выказывала, таким образом, мало женского esprit de corps, [49] Сословного духа (фр.). ей и в голову не приходило, что, если вы ее принцип осуществлялся со всею последовательностью, большая часть честных женщин осталась бы не у дел, ибо все поприще их пролегает между взглядом, упомянутым в Библии, и тем, к чему может этот взгляд повести, а совмещая оба эти понятия, вы парализуете дам из общества так же, как парализовали бы игрока на гармонике, сплющив его инструмент. И при всей своей энергии она выглядела иногда несколько жалкой, как жалким выглядит всякий, кто решился принимать Священное писание буквально. Но ее ничуть не заботило, как она выглядит.

В юности, однако, эта фанатичная девственница выглядела вовсе не плохо, ибо овладала многими дарованиями и была остроумна. Отнюдь не прекрасная собой, она была, как тогда говорили, очаровательная особа и затмевала в обществе иных несомненных красавиц. Отдаваемые ей почести она принимала как законную дань уважения имени Нат-ог-Даг и не прочь была слушать хвалы уму своему, характеру и несравненному таланту к танцам и музыке. Она и друзей предпочитала выбирать из числа мужчин, женщин находя несколько глуповатыми. И в то же время она была вечно настороже, и, как крестоносец высматривает полумесяц, а бык — красную тряпку, высматривала она тот самый взгляд, который свидетельствует о вожделении в сердце, дабы не дать грешнику погибнуть во грехе.

И тем не менее фрекен Малин не избежала общей участи. У нее была своя любовная история. Двадцати семи лет от роду, уже старая дева по понятиям того времени, она решила, что пора выйти замуж, и стала себе подыскивать достойную пару. По-прежнему готовая сжечь любого жалкого королишку, который осмелился вы к ней посвататься, она сама сделала свой выбор. Так случилось и с королевой Сигрид, извравшей христианского героя Улафа Трюгвесона, и вы можете прочитать в саге о том трагическом исходе, к которому привела встреча двух этих гордых сердец.

Что до фрекен Малин, она остановила свой выбор на принце Эрнсте Теодоре Анхальтском. Этот юноша был кумиром своей эпохи. Рода самого высокого, владея огромным состоянием, ибо по матери он происходил от русской царской фамилии, он был вдобавок хорош собою, как ангел, belle esprit [50] Острослов (фр.). и храбр в бою, как лев от колена Иудина. [51] Откровение Иоанна Богослова, 5, 5. Вдобавок он овладал благородным сердцем, лишенным суетности, и, узнавая о том, как женщины направо и налево мрут от любви к нему, он огорчался. К тому же он был наблюдателен. Он кое-что замечал. Однажды заметил он Фрекен Малин и долго потом уж ничего другого не замечал.