Борис Минаев - Ковбой Мальборо, или Девушки 80-х

У него таких проблем никогда не было. Женщины приходили к нему сами и оставались надолго. Вероятно, они ценили его глубокий ум.

– Ну понятно… – сказал я скучно. – А еще какой-нибудь совет можешь дать?

– Прочитай Кастанеду, – терпеливо сказал он. – Ну а вообще попробуй ее пригласить куда-нибудь, что ли. Если ты на это способен.

– Куда, например? – обрадовался я.

– Ну я не знаю. Хотя бы в зоопарк.

Всю ночь я провел за чтением «Технологии власти» и созерцанием беляевского неба. Стояло лето, и небо не гасло совсем, оно просто темнело, потом наливалось новым светом, потом оно подсовывало мне луну, я читал про Сталина и его приспешников и думал, что все-таки жить стоит.

Это чувство я тогда запомнил. Я вдруг понял, что это чувство стоит запомнить.

Утром, довольно рано, из вестибюля станции метро «Белорусская» я позвонил Багромовой и пригласил ее в зоопарк.

– Куда-куда? – засмеялась она.

– В зоопарк, – упрямо повторил я, мучительно краснея. – Посмотрим львов, жирафов. Покормим орлов.

– А чем их кормят? – вдруг спросила она.

– Мясом… – ответил я, не задумываясь.

– И все? А как же витамины?

– Не знаю.

– Слушай, Лева, – сказала Багромова, – это все очень интересно, но я предлагаю тебе совсем другую идею. У моей подруги завтра день рождения. Она меня пригласила. Ты сможешь со мной пойти?

– Куда? – тупо спросил я.

– К подруге… – терпеливо сказала Багромова. – Завтра. На день рождения.

Неожиданно я понял, что на день рождения к подруге не очень прилично идти одной, без молодого человека.

– Ладно… – сказал я, мысленно примериваясь к своему новому статусу. – Я смогу.

В портфеле у меня лежала книга «Технология власти». Я выпросил эту книгу у Вити, потому что мне очень хотелось ее дочитать.

– Ну смотри, старик! – сказал он на прощанье, когда мы расставались рано утром. – Смотри вообще! Тут тебе не дедушка Фрейд. Тут дела посерьезнее будут. Не показывай, пожалуйста, ее никому.

Витя не просыпался так рано никогда. А мне надо было успеть к десяти.

Из Беляева.

Поэтому смотрел он тревожно, подслеповато, и было ощущение, что мы прощаемся навсегда.

Весь день мне было не до Авторханова.

И выложить из портфеля я его просто забыл.

А на следующий день мы с Багромовой пошли на день рождения к подруге… Она с тортом, а я с портфелем.

Мы встретились на «Маяковской» и торжественно поехали на Речной вокзал.

Оттуда нужно было добираться еще на троллейбусе.

– Далеко живет девушка, – осторожно промолвил я.

– Тебе что-то не нравится? – резко спросила Лиза, и я замолк.

Вообще ситуация была какая-то дурацкая.

На мой взгляд.

Но все как-то быстро разрешилось, к моему удивлению.

– Это Лева. Он молодой журналист, – чинно сказала Багромова, и все почему-то сразу заулыбались.

Подругу ее звали Женя.

Там была мама Жени, совсем молодая еще женщина, которая стала цепко меня рассматривать, куча парней, какие-то еще другие подруги, салат оливье, красная икра, шампанское, горячее из утки, запеченной с яблоками, огромный длинный стол, и у меня скоро закружилась голова от столь новых и ярких впечатлений.

Я как-то совершенно не знал, как мне себя вести, и много ел. Багромова в какой-то момент залезла с ногами на диван, стала прыгать и кидаться во всех подушками. Я залюбовался. Ей это очень шло. Но потом включили музыку, и я пошел курить на лестничную площадку. Танцевать мне здесь ни с кем не хотелось, а с Багромовой вдруг стал танцевать совершенно другой человек.

Неожиданно выяснилось, что время быстро приближается к часу ночи (мы с Лизой приехали в гости поздно).

– Тебе, наверное, домой пора? – спросила она ласково, встретив меня в коридоре.

Я давно ждал этого вопроса. Хотелось, конечно, проводить ее до дома. В этом виделся весь смысл этого дурацкого вечера. То есть в том, что мы вместе поедем от «Речного вокзала» до «Маяковской». А потом я буду провожать ее до самого подъезда. В этот момент мне казалось, что я дождался главного момента вечера и все только начинается.

Но я, к сожалению, ошибался.

Стояла поздняя весна.

На улице было совсем тепло. Так действительно бывает весной: еще с утра ты кутаешься от холода, и хлюпаешь носом, и пока добежишь до метро, весь продрогнешь, как вдруг вечером выйдешь на улицу – и в теплом мерцающем воздухе растворяются капли дождя, фонари светят рассеянным светом, и очень хочется идти пешком.

– У тебя деньги есть? – неожиданно спросила Лиза Багромова.