Эдуард Багиров - Идеалист

– Отож, – кивнул Третьяченко. – Ты оказался просто бессмысленным дураком, вонючим журналюгой. Именно поэтому, – заключил он, – ты до сих пор жив.

Я нервно усмехнулся, смолчал. Что мне ему ответить? Он не врет.

– Вы, вроде, выпить предлагали? – сглотнул я комок в горле.

Черт с ним. Хуже не будет.

– Вон бар, стаканы там же, – кивком головы указал он направление. – Мне тоже налей виски, вон из той бутылки. Да, из этой, которая в бархатном чехле.

– Вы курите? – поинтересовался я. Мне очень хотелось закурить.

– Нет.

– А почему? – неожиданно вырвалось у меня.

– Потому что у меня много денег, – ответил он словно что-то само собой разумеющееся. – И мне хочется подольше их тратить. Впрочем, кури, здесь хорошая вентиляция. Пепельница рядом с баром.

– Тогда я просто плюнул и забыл о тебе, – продолжил он. – Я не думал, что ты когда-нибудь снова попадешься мне на глаза. Но потом мне в деталях рассказали про ваши приключения с Марией.

Стакан с виски застыл у меня в руке. Я похолодел. По хребту побежали мурашки, а на лбу выступил пот.

– Что, ссышь? – Третьяченко довольно ухмыльнулся, наслаждаясь произведенным и, очевидно, ожидаемым эффектом. – В кресло мне только не напруди, оно денег стоит.

Не уверен, что сейчас испугался. Скорее, это эффект неожиданности, помноженный на страх за Машу. Но лицо мое все равно горело стыдом. Чертов Третьяченко издевался надо мной, как хотел, хамил, ерничал, а я? Я ничего не мог поделать. В этом случае правда была на его стороне. Эх, Маша, Маша. Сколько я уже из-за тебя натерпелся, любовь моя.

– Скрывать не стану, когда тебя избили в гостинице, я сначала даже позлорадствовал...

– Я думал, что это ваши проделки.

– Вот еще, – презрительно скривился Третьяченко. – Не мой масштаб.

– Да кто вас знает? Может, в состоянии аффекта. Все-таки я ваш враг, и измены тут еще...

– Да попустись, какой из тебя враг? Какие, блядь, измены, господи? К моей жене у меня требования совершенно другие, и ты, ничтожный нищий задрот, даже не представляешь, насколько четко она их исполняет... исполняла, – поправился Третьяченко и поморщился, будто у него заболел зуб. – Тьфу. Аффект, эмоции, вся эта лабуда... По логике, узнав о вас с Машкой, я, конечно, должен был оторвать тебе яйца. Но зачем? Смысл-то какой? Ты мне не соперник. Так, обычный хуй резиновый.

– Позвольте! Это уж совсем ни в...

– Заткни жало, – рявкнул он. – И слушай сюда. Да ты просто служил самотыком моей жене. Она-то многое может себе позволить, потому что она моя жена, а я вот с фаллопротезами как-то не воюю. Я не настолько эмоционален. Эмоции – это для быдла, то есть для тебя. Машка-то все равно никуда от меня не денется.

– Не стану с вами спорить, – сквозь зубы процедил я, – но...

– Вот тебе и но. Ты посмотри на себя! Ты хто такой? Но давай не будем углубляться, нервы и так на пределе от катавасии всей этой. Я, как тебе уже известно, занимаюсь политикой.

– Да, наслышан.

– Большой, заметь, – он поднял указательный палец. – Большой политикой. У меня президент выбирается! Бабло на кону несусветное стоит! У меня здесь враг на враге сидит и врагом погоняет! И стал бы я так по-идиотски подставляться из-за какого-то комара, которого и так могу в любой момент прихлопнуть?

– Артемий Андреевич, – я решительно отставил стакан и загасил сигарету. – Не надо, пожалуйста, перегибать палку. Если вы думаете, что я вас боюсь, то нет, не боюсь. Иначе еще вчера уехал бы в Москву. Зачем вы постоянно оскорбляете меня и третируете? Что вам за удовольствие? Вы для этого меня пригласили? Давайте тогда лучше закончим нашу беседу, в таком ключе я ее вести отказываюсь.

Магнат не без любопытства посмотрел на меня. Злобная пелена в его глазах растаяла, и взгляд снова сделался ироничным и уверенным.

– Ладно, извини. Постарайся понять меня: я, мягко выражаясь, не испытываю к тебе дружеских чувств. Если бы не пропала Маша, этого разговора вообще бы никогда не состоялось. От тебя сейчас зависит судьба моей жены, и я просто вынужден... В общем, пойми – мне нет нужды лупить тебя в гостинице, это смехотворно. Мы сейчас разбираемся, кому это выгодно. Возможно, это какие-то хитрые козни этого грязного пидора Пономаренко. Ты ведь знаешь, что мы с ним враги?

– Слышал, – кивнул я. – Но без подробностей.

– Подробности самые обычные: когда меня нагнули в Москве, он, пользуясь своей структурой, пытался отжать у меня часть местного бизнеса. И у него это почти получилось. Но я вовремя оправился и нажал на нужные рычаги. Разумеется, этот дырявый обломался. Ну, и были еще всякого рода действия с обеих сторон. А недавно я перекрыл ему выход на первое лицо, и он не получил генерала, хотя рвал перед Майданом жопу именно в надежде на следующее звание. Так что он трупом ляжет, но не упустит возможности мне нагадить. Кстати, это его люди подбросили мне материалы про тебя и Машу, – Третьяченко скрипнул зубами.