Эдуард Багиров - Идеалист

Ныне, говорят, тот нечистоплотный дятел работает ведущим на радио «Свобода». Что, впрочем, и неудивительно. Если человек гасит окурки в общей мойке для посуды, то продать за деньги родную страну ему ничего не стоит.

– Мы уже пришли, кстати, – я показал на знакомую пятиэтажку.

– А чего ты сначала не позвонишь другу-то своему? Или здесь так не принято?

– Да нет, просто утро сейчас, а в такое время он дрыхнет без задних ног. Сейчас прямо в дверь и постучим.

Мы поднялись на этаж, я нажал кнопку звонка. Безрезультатно. Я приложил ухо к двери. Оттуда отозвалось глухой тишиной. Я пожал плечами и достал мобильник. К моему удивлению, трубку сняли после первого же гудка.

– Алло, Стас? Ты что, не спишь, что ли? Ты вообще где?

– Как где?! – Я едва различал фразы за каким-то гулом. – Ты шо, с ума сошел? А де я, по-твоему, могу сейчас быть?

– Да хрен тебя знает.

– Да на Майдане я, старик, – проорало из трубки. – На Майдане! И не только я. Весь Киев тут! Давай, двигай сюда, тут найдемся!

– Это черт-те что! – Трубка замолчала; я поднял взгляд на Рената и снова пожал плечами. – Они тут, кажется, реально с ума посходили. Если уж Стас туда поперся...

К Майдану валили толпы народа. Крещатик и все окружающие улицы были забиты битком, но толпы, стремившиеся на главную площадь страны, не редели. С импровизированной сцены кто-то заполошно орал в громкоговоритель. Порой толпа срывалась на скандирование фамилии одного из кандидатов. Подавляющее большинство людей несли на себе какую-либо печать оранжевого цвета: флажок, жилетку или просто ленточку на одежде.

Длинными рядами стояли палатки. В них, очевидно, жили те, кто приехал поддержать своего кандидата издалека. Там и сям бродили девушки с электрочайниками, разливавшие замерзшим «революционерам» горячие напитки; где-то сбоку надували огромный воздушный шар с надписью «Украина»; откуда-то со стороны, судя по звуку, лупили в тамтамы. Под этот глухой стук над площадью неслась, окончательно оглушая разум, зомбирующая речевка: «Разом нас багато!».

– Что они вопят? – нагнувшись ко мне, проорал мне в ухо Ренат. – Кто богатый?

– Это означает, что их, типа, много, – ответил я так же громко. – И щас они все здесь разрулят. А богатых здесь не очень богато, гыгы. Вон они все, на трибуне.

Ренат скорчил ироничную гримасу и понимающе кивнул.

– Где друг-то твой? Как мы его найдем? Тут же жопа какая-то творится! Не слышно ни хрена!

– А я отойду вон туда, в сторону! Постой здесь, я сейчас буду! Позвоню ему только!

Но позвонить не получилось. Едва я спрятался за какой-то угол, чтоб вопли с площади оглушали не так уж сильно, как вдруг из ниоткуда нарисовались два амбала. Они очень профессионально меня окружили и твердо схватили под локти.

– Спокойно, хлопец, не бузи, – проговорил мне в ухо один из них, взмахнув перед глазами удостоверением СБУ. – Пойдем-ка, пройдемся.

– Ребят, вы что-то напутали, – попытался отбояриться я. – Вообще-то я журналист. И удостоверение имеется.

– Ну, значит, стой спокойно и не рыпайся, – невозмутимо ответил тот, с удостоверением. – Не треба волноваться.

Второй что-то просипел в рацию. Сзади подъехала черная «шкода», задняя дверца открылась, меня втолкнули вовнутрь, предварительно наскоро обыскав и вытащив мобильный телефон. Щелкнули и провалились в конструкцию двери стерженьки блокировки замков. На второй половине заднего сиденья развалился краснорожий мордоворот в штатском и с обезоруживающим нахальством ухмылялся прямо мне в лицо.

– Ну шо, признал или напомнить? – проскрипел он давно забытым голосом.

– Да признал, товарищ капитан, – выдохнул я. Я-то думал, что у меня проблемы. – Чем обязан?

– Э, – ткнул он водителя кулаком в плечо. – Поихалы, шо встал, як баран? Я не капитан, – он снова повернулся ко мне. – Я давно полковник. А ты, стало быть, шпионом служишь? Нехорошо, брат, – и бывший капитан СБУ Пономаренко укоризненно покачал головой.

Я недоуменно промолчал. «Шкода» свернула в переулок и набрала скорость.

Поездка, впрочем, длилась недолго. Мы даже не выехали за пределы центра и скоро остановились около небольшого ресторанчика.

– Прыйыхалы, – сказал Пономаренко.

– Что это за место? – спросил я.

– Не ссы, не зарежем, – хохотнул он. – Вылезай давай.

В заведении было немноголюдно. Тихо играла какая-то мерзкая попса. Мы прошли к столику, и к нам тут же бросился вертлявый официант.