Айрис Мердок - Ученик философа

Внезапно Джордж возник из комнаты, постоял мгновение, потом побежал к ней. Ужаснувшись этим бегом, Диана от беспомощности и страха издала слабый птичий крик. Джордж приближался, как огромный, ужасный, смертельно опасный зверь, не лев даже, а гигантская горилла, огромная обезьяна с длиннейшими руками. Приближаясь, он поднял руку, словно хотел одним ударом отбросить Диану с дороги. Диана упала на колени и закрыла глаза.

— Детка, детка, встань, не пугайся.

Он вмиг поднял ее и прижал, рыдающую, к себе.

— Хватит, не шуми, давай посмотрим, эта дверь все еще открыта, да, вот и хорошо, а теперь иди, иди домой…

— Сейчас… прости меня… сейчас иду.

— Слушай, ты иди первая… я выйду потом… увидимся через полчаса… да иди же, кончай реветь, глупая!

Диана, рыдая — теперь уже от радости, — направилась домой.

Снова одетая, Диана лежала на диване в элегантной (хоть и не совсем удобной) позе, которая нравилась Джорджу. Диана оделась в черное шелковое платье и сверкающее металлическое ожерелье с клыками, которое Джордж прозвал «рабским ошейником». Джордж в светло-серых брюках в клеточку и бледно-голубой, в очень тонкую темно-синюю полоску, рубашке, до сих пор расстегнутой и не заправленной, расхаживал по комнате, пинками расчищая путь от валяющихся на полу вещей. В небольшом помещении он ходил быстро, как человек ходил бы в просторном помещении или дикий сильный зверь в маленькой клетке, шагая слишком энергично, поворачиваясь резко, рывками, после каждых нескольких шагов. Диана глядела на него с беспокойством. Краткая радость все еще тлела, но страх и паника уже возвращались. Хождение Джорджа утомляло Диану и внушало ей мрачные предчувствия.

Джордж добрался до пианино и взял маленькую черную металлическую обезьянку, совсем крохотную, которая сопровождала Диану в ее скитаниях с незапамятных времен. Словно волшебные талисманы, они следовали за Дианой из кадра в кадр ее жизни, подтверждая, что прошлое существует, что оно ей не приснилось. Они служили странным доказательством того, что наивность, простодушие Дианы существуют и принадлежат только ей. Джордж тоже, и примерно так же, подсознательно реагировал на эти безделушки, старые и новые, осязаемое продолжение души Дианы. Он их уважал. Однако сейчас он нахмурился при виде обезьянки, напомнившей ему одну из нэцке Стеллы.

Он поставил обезьянку на место, открыл пианино и извлек две ноты. (Он, как и Диана, совсем не умел играть.) «Зов судьбы». Он посмотрел на Диану и улыбнулся ей, показывая квадратные зубки. В широко расставленных глазах тлело безумие. Диане никогда не приходило в голову, что широко расставленные глаза придают человеку безумный вид. Его глаза сверкали и горели надвигающимся смехом, но смех все не шел. По-видимому, Джордж был в чрезвычайно хорошем настроении.

— Привет, детка.

— Привет, дорогой. Давно не виделись.

— Гей-го, припев беспечный… Все о'кей?

— Все о'кей.

— Слава богу, что ты здесь.

— Я-то всегда здесь. Жаль, что ты — не всегда.

— О, я… Плуг прошелся по мне, но я все еще жив. Хотя это не важно.

— Что не важно?

— Все. И ничего. Все равно все будет хорошо.

— Что именно?

— Все.

— Хотела бы я тоже так думать. Сядь, подержи меня за руку.

— Я вижу свой путь, я вижу свет на той стороне, это восходит солнце Вечности.

— А я тоже там, в этом свете?

— Ты? Почему ты такая эгоцентричная?

— А ты нет?

— Да. Но твоя работа — не быть эгоцентричной. В чем твои обязанности, как не в вечном прощении? Ты — бог моей жизни.

— Бессильный бог.

— Бог и должен быть бессильным. Христос был бессилен. Он не спас сам себя.

— Ты не веришь в религию, ты просто издеваешься.

— Я верю во что-то, но забыл, как это называется. Чистое познание. Что случается, если отделить субъект от объекта? Субъект перестает существовать. Именно тогда и потому все дозволено.

— О, какая чепуха… Пожалуйста, сядь рядом, подержи меня за руку.

— Не могу. Я слишком завелся, тигр, о тигр, светло горящий… [107] Строка из стихотворения Уильяма Блейка «Тигр». Перевод С. Маршака.

— Джордж, мне очень хочется когда-нибудь выйти с тобой на свет, на улицу, не таясь, не так, как будто это что-то позорное. Я готова ждать, я буду ждать и ждать и буду счастлива, если только смогу надеяться, что в один прекрасный день мы действительно будем вместе…

— А так ты не готова ждать?

— Без надежды? О… скажи, прошу тебя…

— Что сказать?

— Ну… Джордж… ты же знаешь…