Владимир Борода - Беглецы в Бесконечность

— Хороша травка, Слави…

— Шива звать, Алекс…

Вдоволь нахохотавшись, Алекс оттер слезы и стал серьезным:

— Ништяк, давай знакомь меня с дедом-хипом, может и меня по старой памяти похиповать немного вставит… Секс, дрогс, рок-н-ролл! девки, пиво, танцы… Только вот что, Слави, я не хотел бы богатым чучелом-цивилом переться к твоему корешу. Где бы можно было бы по-шустрому перекинутся… ну в подобающий видок, может и молодость быстрей тогда вспомнится… Я бы этот чертов блейзер утопил бы в канале… В хипповое где бы перекоцаца, а?..

Слави с усмешкой смотрел на давнего френда, ишь ты, замаскироваться вздумал, а может и не замаскироваться, может и ностальгией его пробило, после пива и джойнта… может еще человеком станет, может и не потерян для общества… От собственных стебовых мыслей поволокло на хохот снова, а может и джойнт попался как надо травка вперла Алекс-то всего пару раз дернул но от души остальное добивать пришлось ему… вот и впирает, да вроде бы нет — от мыслей прет… Не удержавшись, Слави еще раз расхохотался от всей души. Алекс несколько удивленно всматривался в Слави, потом видимо что-то поняв, улыбнулся. Утерев еще раз слезы рукавом, затем ладонью, с запястья свешиваются цепочки серебряные из Индии, выше цветная татуировка, память об Израиле, ну все, все, посмеялись и будя…

— Можно попылить, Алекс и на Ватерлоплей, но я думаю туда еще рано. Киоски не открылись… Но есть еще одно местечко, там мы тебя и приоденем, и приобуем, а то ты в этих кроссовках как будто на марафон вышел, во! гляди — дешево и сердито, -

Слави задрал и выставил ногу из-под клешей, грязную с кривыми крепкими ногтями, перетянутую ремешками сандалий, образца аля-Христос, радость всех хиппов от Америки до Польши, включая Индию, Испанию и Грецию.

— Хороша обувка, а ноги когда мыл? -

псевдосерьезно поинтересовался Алекс и не выдержав стиля, прыснул. На что Слави серьезно дал отповедь:

— Так мы не с тобою вчера в канале среди мусора плескались, балда! Или запил напрочь?..

Спрыгнув с пушек и спугнув подкравшихся к самым ногам голубей, френды отправились одевать Алекса. Одевать и обувать. Над утренним Амстердамом слегка плескало лучами солнышко на вообще-то сером небе, чайки норовили усесться прямо на кусок пиццы в руках у японского, туриста, негр — веселый и пританцовывающий. в розовой шляпе, пил кофе своего же цвета, сидя за столиком уличного кафе, Дети разного цвета, разреза глаз и кудрявости волос, играли под присмотром своих мам совместно на резине детской площадки, неогороженной ни чем… Под деревьями неопознанной породы просыпались грязные бомжи, опухшие и надменные, в уличной железной кабине туалета с дырками для вентиляции и красоты журчала сильная струя, несло мочою и снизу выглядывали худые волосатые ноги какого-то туриста… звенели многочисленные велосипеды разного цвета и года выпуска, естественно и разных моделей, проезжая по дорожкам темно-красного цвета, развозя клерков, продавцов и экскурсоводов по рабочим местам…

Город проснулся и бурлил. Алекс и Слави шли слегка покачиваясь, как моряки после долгового плавания в бурном море, на ходу разглядывая витрины секс-шопов, магазинов с ковбойскими шузами и шляпами, разным прочим барахлом по сниженным и не сниженным ценам, из уже открывшихся кофе-шопов несло знакомым запахом, знакомый и приятным, уже играла музыка, день обещал быть теплым и приятным, не смотря на сероватое небо. Но мог полить и дождь, в Амстердаме это в порядке вещей… Впереди показался красным кирпичным дворцом Централетейшен.

— Мы куда-то едем на поезде? — удивился Алекс.

Слави его поправил:

— Не на поезде, а на траэкте, то есть пароме, и ни куда-то, а в Амстердам-Норд. Там живет и имеет фирму Джон.

При входе в вокзал стояли два улыбчивых полиса и курили каждый свой джойнт. Запах не мог обмануть — это были на сто процентов джойнты, с первоклассной травкой! Полисы заулыбались еще больше при виде их и отсалютовали "викторией". Слави ответил, а Алекс проворчал:

— В этом сумасшедшем городе тебя даже полисы приветствуют по-хипповому, морда волосатая, вот я перекинусь и тоже захипую в полный рост… Слави промолчал, улыбаясь чему-то своему.

Приобретя у денежного автомата, висящего на стене вокзала в проходном зале энную сумму денег — Алекс, и в магазинчике с газетами блядский журнал "Ролинг стоун" из-за картинки на развороте — редкое фото Хендрикса, это уже Слави, друзья оказались на оборотной стороне вокзала. И как все, имеющее оборотную сторону, вокзал этот оказался со стороны залива обыкновенным бетон-со стеклом сооружением, с замусоренным тротуаром и зассанными углами. Прямо напротив этих зассанных углов как раз причаливал широкий траэкт, завоевание демократии, так как был бесплатен. Каждые пять минут! один из двух траэктов подходил к причалу Централстейшена, брал неограниченное количество пешего народу, велосипедистов, небрезговал мотоциклами и инвалидными автомобильчиками миниатюрных размеров, и все перевозил на другой берег залива. А навстречу ему уже спешил со своей порцией груза брат-близнец, второй траэкт, спешил выгрузится и загрузится, и так двадцать четыре часа в сутки и совершенно бесплатно… В башке у американца Алекса это укладывалось с трудом.