Владимир Борода - Беглецы в Бесконечность

— А она? -

удивлялся Слави странностям человеческой натуры — вот ведь как бывает, ловишь для друга немку с дредлоксами, а ничегошеньки не помнишь…

— А она сказала, что уже отлила у канала и попросила закурить, ты осел! предложил ей разделить нашу компанию, она вцепилась в меня, а ночью я думал — ну и все, Алекс, пришел тебе большой…

— А че дальше то было, -

внезапно заинтересовался событиями прошедшей ночи Слави, видимо похмелье стало отступать, Алекс продолжил;

— Я ее согнал с себя и выгнал в коридор, там она по-моему, прямо в коридоре, кого-то и изнасиловала…

— Ни чего не помню, -

удивился Слави и длинно сплюнул в воду. Как раз на проплывающий мимо пластиковый пакет с каким-то мусором, Алекс заинтересованно посмотрел на пакет, вздохнул и сделал большой, а не мелкий, глоток Гролша.

Слави и Алекс одновременно глянули друг на друга и скорей всего тоже одновременно подумали друг о друге — как же он изменился… Память пыталась подсказать какие-то воспоминания, напомнить, какими они были, но все застилалось сегодняшним видом — мешки под глазами у обоих, длинные волосы и борода с редкими-редкими седыми нитями в них у одного, морщины вокруг глаз и рта на невыбритом с красноватыми мелкими жилками лице у другого… Довольно таки крепкие щеки, и нос выглядывающий из бороды-усов у одного, и со значительной проседью жидкие волосы другого… Видать несладко ему было этой ночью — подумал один, да, жизнь его сильно не баловала — подумал другой… Слави улыбнулся и потянулся почти допитой, бутылкой к бутылке Алекса, тот двинул свой коричневый сосуд встреч. Звякнуло колоколом стекло, отозвало где-то вдалеке костельным звоном оглянулся ранний прохожий, оглянулся и улыбнулся, друзья? приятели? отхлебнули пива и еще раз улыбнулись друг другу с растущей приязнью, наверно все же мы были корешами, а не просто приятелями-знакомыми, что-то через четверть века вырисовывается сквозь туман прожитых дней — мелькнуло у обоих.

— Ты знаешь Слави, я ведь кроме как в Совке и не был больше хипом… — Как же так, Алекс? Ты же мне ночью рассказывал, что в 76 оказался в Штатах, там же

волосатых еще навалом было?..

— Да знаешь, Слави, закрутило меня, я же после советской армии голодный был, на каждую юбку волком смотрел, бросится готов был, ну а тут секретарша эта, Джени, что стала моею женой, а потом конченной мымрой, наследство, бизнес, купил кусок земли, а там строительство началось, я еще больше разбогател, Джени меня в круг сраный ввела, аристократка херова, круг-то — аптекарша с мужем аптекарем, лавочники и прочая мелочь, я деньги вложил в акции одной фирмы на Аляске — она в гору поперла, я акции продал с большим наваром, она сгорела, дома, земли, магазины, херня всякая, одних ресторанов в том Жопаплюйске трахнутом у меня было аж двенадцать… Уже примеривался к игорному бизнесу, не казино конечно, там мафия, а знаешь — тотализатор и прочая, как стал… пить и трахать все, что шевелится, почтальоншу, всех официанток и продавщиц в своем бизнесе, кассирш, до муниципальных сотрудниц уже добирался, половину подруг своей мымры отодрал… И пил, пил, пил… Потом лечился в клинике одной…

— Может зря мы так вчера вдарили, а, Алекс?..

— Да не бойся, я после того лечения четыре года в рот не брал, потом понемногу развязался, но запои не начались… И кроме Джени ни на кого не смотрел, но и бизнесом заниматься не мог, блевать с него тянуло, как гляну на бумаги, что подписывать надо, так сразу рвотные позывы, такой вот рвотный рефлекс, дружище… Я рад за тебя Слави, что все эти годы ты в хипповой шкуре пробегал, молодости нашей не изменил… Рад. Хоть один из нас двоих…

— Да ладно тебе, Алекс, из меня героя Советского Союза клепать… А дальше-то что было? Все пучком, с чего развод-то?..

— Да, Джени, настоящая американка, когда изменял — терпела, когда пил — терпела, когда на бизнес положил с пробором — не выдержала, на развод подала и на суде все вывалила, да еще с доказательствами, со свидетелями, ну и я не сильно отбрехивался… Слава богу — наследников не было, видать не судьба, так суд трахнутый пополам все и разделил… Я, что бы ее морду не видеть, свою половину всего недвижимого продал разным людям, бабки на американ экспресс и махнул в Европу… Не поверишь Слави, за четверть века первый раз путешествую, первый раз… Все бизнес проклятый!.. Вот уже неделю, в Амстердаме… Неделю и тебя повстречал… Будем Слави, за нас!

Снова звякнуло стекло глухим колоколом, снова отозвался где-то далеко костельный колокол, булькнул Гролш, затекая в уже смягченные и охлажденные глотки, два длинных плевка, Слави установил бутылку на пушке и начал сворачивать небольших размеров джойнт. Можно даже сказать — джойнтик.