Пер Энквист - Пятая зима магнетизёра

Однако за последний месяц состояние больной ухудшилось. Опухоль стала больше, и в городе, где многие знают о ее болезни, считают, что она скоро умрет. В последнее время участились рвоты и обмороки.

Я рассказал обо всем этом Мейснеру. Похоже, он очень заинтересовался.

10 января

Мейснер, без сомнения, человек, принимающий скорые решения. Уже на другой день он посетил госпожу Кайзер и предложил взяться за ее лечение. Она с благодарностью согласилась.

По-видимому, это будет очень сложный случай; такой же сложный, как возвращение зрения моей дочери. Едва предложение Мейснера стало известно в городе, поднялась целая буря слухов. Люди утверждают, что большая опухоль в животе у женщины — это и в самом деле ребенок, но лежит он не как положено, в матке, а запутался в кишках. Когда я рассказал об этих разговорах жене, она заявила, что верит слухам: муж мадам Кайзер, мол, подслеповат и, наверно, однажды перепутал женины отверстия — моя жена любит сочные выражения.

Я спросил Мейснера, насколько основательны эти городские толки. Он предложил в ответ, чтобы я как медицинский контролер тщательно обследовал больную.

Обмороки, парализация и прочие симптомы, появлявшиеся у мадам Кайзер в последние месяцы, затемняют картину болезни. Так что я с нетерпением жду обследования, которое назначено на девятнадцатое число сего месяца.

14 января

Сегодня Мейснер был неуловим. Мне нужно было поговорить с ним о новых пациентах (кстати, количество вновь записавшихся в последние недели сократилось), но тот, кого Мейснер называет Ткачом, заявил, что Мейснер сейчас у герцога, беседует с ним наедине. Я страшно удивился. Не зная, как истолковать это сообщение, я предпочел посчитать, что оно лестно для Мейснера. Он становится влиятельным человеком.

15 января

Сегодня я встретил на улице Штайнера. Он спросил меня, знаю ли я, какую плату теперь берет Мейснер за свои сеансы. Я сказал, что не знаю. Он назвал сумму.

У меня возникло крайне неприятное чувство.

Но если подумать, ничего плохого в том, что он берет дорого, нет. Хорошее дело требует больших средств.

И все-таки Мейснер мог бы мне об этом сказать.

20 января

Вчера я обследовал мадам Кайзер.

При обследовании присутствовали: ее супруг, а также сорокалетний владелец бани Педерсен, господин Полински, датчанин, который вот уже два года живет в нашем городе, Мейснер и я сам.

Когда я пришел, пациентка лежала в постели. Живот ее сильно вздут и слегка, но все же заметно скошен влево. Когда я дотронулся до ее живота, она негромко застонала и сказала, что временами, хотя и не всегда, у нее здесь бывают боли. Пупок не торчит, а образует глубокую впадину. Вздутие очень тугое. Госпожа Кайзер сказала, что несколько месяцев назад в животе что-то шевелилось, но теперь все замерло. На ее вопрос о том, не могла ли к ней в живот заползти змея, я ничего не ответил.

При внутреннем обследовании я нашел, что матка у нее маленькая, чистая, шейка матки узкая, толщиной в палец, а отверстие плотное, гладкое и сомкнутое. Следовательно, опухоль располагается вне матки, вероятно, значительно выше.

Я заявил, что ни о каких родах не может быть и речи, ибо никакого ребенка в утробе нет; нет в животе также никакой змеи и никакого другого животного, будь то крыса или бегемот. При последних словах, произнесенных мной с улыбкой, женщина громко фыркнула и отвернулась к стене. Я призвал ее терпеливо предоставить природе делать свое дело. Возможно, перед нами случай внематочной беременности (graviditas extra uterina), хотя это сомнительно. Однако в связи с затрудненным стулом и мочеиспусканием я прописал пациентке по мере необходимости принимать Cremor tartari [11] Винный камень (лат.). .

После этого женщина заявила, что в области опухоли у нее начались сильные боли. Тогда я распорядился, чтобы при появлении болей ей ставили десять пиявок на самый высокий и напряженный участок вздутия, а именно под нижнее ребро над средней частью гребня бедренной кости.

Пока я проводил обследование, Мейснер молчал и выслушал мои назначения без всяких комментариев. После чего он начал говорить, обращаясь ко всем собравшимся.

— Мы все слышали, что в этом случае назначает медицинская наука, — заявил он. — Высокоуважаемый врач доктор Штайнер долгое время пользовал эту женщину, но помочь ей не смог. Наоборот, ей стало хуже. Обследование, которому вы были свидетелями, также не избавит ее от болезни.

Молча и удивленно слушали мы его слова. И ждали продолжения. И Мейснер продолжал: