Давид Гроссман - С кем бы побегать

— Именно! — в полном восторге выкрикнула Лея. — Сдается мне, что она с этим своим «разделяй и властвуй» может с каждым быть совершенно другим человеком, да?

— Ага, я тоже так думаю, — согласился Асаф. — Свобода. Это самое важное для нее…

Он растерянно замолчал. Получается, что Релли не так уж и не права, но как же тогда Носорог…

Лея, подперев голову большой ладонью, задумчиво смотрела на Асафа, точнее, сквозь него, захваченная какой-то мыслью.

— Слушай, ты… как бы это сказать… кроме школы-то ты еще чем-нибудь занимаешься? Искусство там какое?..

— Нет, — рассмеялся Асаф. — Что это вы вдруг?

— Так… подумалось. — Удовлетворенная улыбка скользнула по ее лицу.

Но фотография ведь тоже искусство, опомнился Асаф. Его учитель в студии считает именно так. И на выставку в конце прошлого года взяли пять его работ… Вот только почему-то он никогда не думал о себе как о «художнике». Да и не хочется ему быть художником. Наверное, потому, что Релли вечно корчила из себя творческую личность, а его это всегда раздражало. Ну да, есть, конечно, и Картье-Брессон, и Дайан Арбус, и прочие, но куда ему до них…

Внезапно перед ним возникло нечто извивающееся, исходящее криком. Это вернулся Самир и со вздохом облегчения передал Лее маленькую девочку, заходившуюся в оре. Он выдернул Ноа из кровати, и всю дорогу она изводила его разгневанными воплями.

Асаф решил, что малышке года два или три. Она была совсем крошечной, с кожей цвета слоновой кости, очень прямыми черными волосами и черными раскосыми глазами. Он перевел взгляд на Лею, потом снова на девочку, пытаясь отыскать связь между этой большой смуглой женщиной и девочкой с раскосыми глазами, и вдруг все понял. Так просто!

— Лея, — крикнули из кухни, — что там с маринадом?

Лея встала, подхватила девочку, шагнула к двери, помешкала, развернулась и сунула ребенка Асафу. И вот он держит почти невесомое существо, размером в половину его сестренки Муки, и очень симпатичное существо — если, конечно, как следует вглядеться в это яростное мельтешение маленьких кулачков и перекошенное от плача личико. Асаф улыбнулся девочке. Она завопила сильнее. Тогда он показал ей язык — в точности передразнив Динку. Девочка с силой лягнула его в грудь. Тогда он громко гавкнул. И девочка замолчала. Удивленно посмотрела на него, ожидая, что будет дальше. Асаф снова гавкнул и пошевелил ушами. Девочка скосила глаза на Динку. Асаф поднял вверх палец, и она тоже вытянула пальчик. Она еще немного похлюпала, но уже улыбаясь. Асаф кивнул, и девочка тоже кивнула, он отрицательно замотал головой, и она следом. Так они и продолжали: без слов, только взгляды, подмигивания, гримасы. Асаф вдруг понял, что страшно соскучился по Муки. Ноа потянулась к его лицу, провела пальчиками по глазам, по распухшему носу, коснулась синяков. Асаф не двигался, позволяя ей все это, тая от нежности.

Вернулась Лея, он хотел передать ей девочку, но та явно не желала расставаться с ним.

— Гляжу, ты ей понравился, — задумчиво сказала Лея. — Ну а теперь…

Но Ноа не собиралась делить его ни с кем. Она схватила его голову обеими ручками, повернула к себе и возбужденно стала рассказывать про хомячка, который живет у них в яслях, как он порезался стеклом до крови… Асаф повторял ее слова, расшифровывая их одно за другим.

Когда Муки была маленькая и ограничивалась лишь одним слогом от каждого слова, Асаф составил специальный словарь, чтобы воспитательница в яслях могла ее понимать. Лея сидела в сторонке и с потрясенным видом слушала их беседу.

— А сейчас слушай-ка, — сказала она наконец, когда Ноа согласилась расстаться с Асафом и занялась Динкой. — Я хочу тебе кой-чего рассказать.

Асаф немедленно посерьезнел. Глаза Леи сузились.

— Но имей в виду, если ты чего дурного сделаешь ей, я тебя из-под земли достану и задушу вот этими руками. Ты меня понял?

Асаф что-то пробормотал в ответ, вспомнив, что и Теодора сказала нечто в таком же духе, но Лея явно собиралась осуществить свою угрозу.

— Может, я и не самая умная баба на свете, — начала Лея с торжественностью записного оратора, — и Господь Бог один ведает, сколько глупостей натворила я в своей жизни… — Ее пальцы непроизвольно погладили шрамы. — Да и университетов я не то чтобы не кончала, всего-то за пятый класс сдала экстерном. Но немного в людях понимаю, и я тебя вижу уже целый час, и что мне надо знать — уже знаю.

Асаф не понимал, к чему она клонит, но перебивать не стал.