Бернар Вербер - Зеркало Кассандры

— Спасибо, Маркиз.

Ким закрывает глаза и медленно приближает губы к губам девушки. Вдруг Эсмеральда кричит:

— Смотрите!

Она показывает на часы вероятности. Цифра уменьшилась до пятидесяти пяти процентов.

Но вагонетка продолжает ехать по рельсам. 53 %.

Они слышат лязг дробилки за массивными дверями.

Спасение близко, но мы этого не замечаем.

В этот момент появляется лис, он бежит вдоль рельсов и запрыгивает в вагонетку.

— Это Инь Ян! Они его не убили!

Пробабилис ошибся. Он счел появление еще одного живого существа шансом на спасение. Но это лис. Пробабилис не отличил его от человека.

Зверек пытается перекусить путы, но чрезвычайно прочные ремни не поддаются его клыкам.

Милый Инь Ян, он почувствовал, что нам нужна помощь. Он подключен к нашему сознанию. Он оставил свою самку, чтобы попытаться помочь нам.

Хотя лис и не может освободить пленников, цифры на часах продолжают медленно уменьшаться. 51 %.

Спасение приближается, но каким оно окажется?

Часы Кассандры показывают, что вероятность ее смерти составляет меньше пятидесяти процентов, но вагонетка по-прежнему едет прямо к дробилке.

Как мучительно ждать спасения неизвестно откуда! Я уже знаю страх перед приближающейся неведомой опасностью.

Теперь мне известно и противоположное чувство: ожидание надвигающегося спасения.

«Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 48 %».

Кассандра закрывает глаза.

Почему Бог все время играет моей жизнью, спасая от гибели лишь затем, чтобы снова подвергнуть смертельному риску? И снова оставить в живых.

Бог-дитя забавляется с нами, словно с хомячками. То сажает в лабиринт, то в дробилку.

Я объявляю забастовку.

Я хочу просто спать. Я хочу просто раствориться в мире и перестать быть собой.

Лишь когда я перестану быть просто Кассандрой Катценберг, я смогу вновь обрести свое ничем не ограниченное со знание.

Вагонетка продолжает катиться вперед.

Когда она выезжает на последний участок пути, ведущий прямо к дробилке, перед ней неожиданно появляется человек. Он кладет на рельсы железный брусок, и колеса вагонетки останавливаются. От резкого торможения она едва не переворачивается.

Спаситель помогает пленникам по одному покинуть их импровизированную железную тюрьму. Он в противогазе, но это не солдат из отряда террористов. На нем нет формы, он не вооружен, он одет в костюм хорошего кроя и в городские туфли, запачкавшиеся в грязи свалки.

— Спасибо. Кто вы? — спрашивает Эсмеральда, пока он перерезает им путы перочинным ножом.

— Вы из полиции? — недоверчиво осведомляется Фетнат.

Человек молча снимает противогаз.

Он!

— Здравствуйте, Кассандра и Ким. Вы свободны. Может быть, выйдем отсюда?

Человек любезен настолько, что поддерживает Орландо, которому трудно идти. Оказавшись на улице, их спаситель начинает задыхаться от воздуха свалки. Он несколько раз преодолевает рвотные позывы, затем снова надевает противогаз.

— А вы кто, кстати? — спрашивает, морщась от боли, Орландо. Его рана опять кровоточит.

— Это мой худший враг, — говорит Кассандра. — Это из-за него я сбежала к вам.

— Так оно и есть. Кассандра права. Я директор школы «Ласточки», — подтверждает человек в противогазе.

— Как вы нас нашли? — спрашивает Фетнат, подходя к Эсмеральде.

— Мне позвонили.

Шарль де Везле объясняет:

— Это я позвонил. Пока вы сражались с террористами, я позвонил ему по мобильному и обрисовал ситуацию.

— Сначала я хотел позвать инспектора Пелиссье, — продолжает Пападакис. — Но потом решил до поры до времени сохранить ваше местонахождение в тайне. Не хотел тратить время на объяснения. Я только заскочил в магазин оружия и купил противогаз. Там все можно купить. Затем я подождал, пока уйдут убийцы, и начал действовать.

Все вместе они идут в сторону Искупления, по очереди поддерживая Орландо, чья рана вновь открылась.

— После пожара я вас возненавидел, — говорит Пападакис гнусавым голосом. — Я решил посадить вас в тюрьму, чтобы больше никогда о вас не слышать. Но затем я многое переосмыслил. Я — директор школы. И не должен вступать в конфликт с учениками.

Он изменился. Он стал другим и начал мыслить по-другому. Оказывается, даже самый ограниченный человек может эволюционировать.

— Особенно с самыми одаренными учениками. С лошадьми та же история: самые лучшие скакуны обладают диким нравом и трудно поддаются дрессировке. Я попытался вас обуздать — и потерпел поражение. А ведь ваши способности необыкновенны, уникальны и совершенно необходимы окружающим. Я один это знаю. Я это знаю даже лучше, чем вы. Поэтому, проглотив обиду и спрятав гордость, я решил вам помочь. А когда понял, что вам угрожает настоящая опасность, поспешил на выручку.