Бахыт Кенжеев - Иван Безуглов

Правда, в эту партию леса он вложил практически весь свой капитал, да еще порядочную сумму взял по краткосрочному кредиту. Что ж, рискованные шаги - в природе бизнеса. Зато через несколько дней состояние Ивана будет измеряться уже в миллионах долларов, а не рублей, которые соотечественники презрительно называли "деревянными". Сколько можно будет сделать добрых дел, располагая полновесной валютой. Он давно мечтал поставить свое дело на настоящие рельсы, то есть постепенно перейти от торговли к производству, а без серьезных долларовых ресурсов об этом в сегодняшней России нельзя было и думать.

Выходя из автомобиля, он привычным движением поправил свой шелковый, в крупных алых цветах широкий галстук. Еще два года назад, впервые оказавшись за границей, он на собственном горьком опыте понял, что бизнесмену нельзя себе позволять экономить на одежде. Его мешковатый костюм и узкий галстук, его добротные, но лишенные всякой элегантности ботинки, купленные в лучших магазинах Москвы, вызывали у голландских партнеров лишь снисходительную усмешку. Как оскорбило Ивана, что его принимали за простачка из дикой страны! Вот почему в Нью-Йорке, он немало удивил своего партнера, попросив отвезти его для покупок не на замусоренные улочки Бруклина, где запасались нехитрыми обновками диковато озирающиеся гости из России, но на Пятую авеню. Поразил он и продавцов магазина, достав из кармана внушительную пачку стодолларовых бумажек. В глубине души Иван не доверял ни чекам, ни карточкам, предпочитая им полновесные наличные. Увы, на его родине это становилось все труднее - для достойного существования требовалось носить с собой уже едва ли не целый чемодан стремительно падающих в цене бумажек с профилем Ленина, выглядевшим уже не грозным, как в былые годы, а скорее жалким, подобно поверженному идолу.

На ходу скидывая длиннополое кашемировое пальто, Иван зашел в свой просторный кабинет, отделанный драгоценным мореным дубом, бросил взгляд на цветной экран компьютера, который уже успела включить секретарь-референт Таня, чтобы получить последние котировки. Чашка крепкого кофе по-итальянски уже дымилась на его полированном столе.

Торгов на бирже сегодня не было, но уже толпились в приемной первые посетители - жаждущие продать, купить, найти или сбыть товар. Жаждущие, вслед за Иваном Безугловым и с его помощью, пробиться к вершинам успеха. Таня протянула ему стопку визитных карточек. Лесорубы из Сибири, хлопководы из Туркмении, нефтяники из Азербайджана - все они знали, что брокерская фирма Ивана Безуглова, с каждым днем становящаяся все мощнее и мощнее, будет им верным, а главное, честным помощником. Подпись Ивана на платежном поручении стоила многого - и он справедливо гордился этим.

Мягкий солнечный свет лился сквозь высокие окна его кабинета. В стране царствовала разруха. Весна в Москве, казалось, с каждым годом наступала все позднее и позднее, все чаще царили серые, туманные дни, и недаром дизайнеры украсили стены кабинета картинами светлых пастельных тонов, недаром шторы на окнах словно светились голубым и розовым. Впрочем, шторы и картины выбирала Таня. Ее вкусу он доверял куда больше, чем своему собственному. И сейчас, за крепким и ароматным напитком, он невольно поглядывал на своею верную помощницу в ежедневных заботах, пока она, не теряя даром ни минуты, перебирала последние телефаксы.

Почти такая же высокая как Иван, длинноногая пепельная блондинка, когда-то она, робея, пришла в только что открывшийся офис по объявлению, и он сразу понял, что с остальными кандидатами не стоит даже разговаривать. Откуда он знал это? Откуда? Ведь она выглядела куда скромнее других претенденток, и в этот миг он еще не догадывался, как артистически эта стройная и строгая на вид девушка умеет работать с компьютером, как свободно знает она иностранные языки, как без единой ошибки стенографирует на переговорах, обнаруживая поразительное для двадцатичетырехлетней женщины знание дела. Конечно, в ее обязанности не входило варить кофе, и не раз Иван в шутку говорил ей об этом, смутно понимая, что и для него, и для нее эти утренние минуты, когда они обсуждали планы на целый день, давно уже стали чем-то большим, чем работа.

- Есть ли котировки с Архангельской биржи? - спросил он.

- Конечно, - улыбнулась Таня. Показалось ли ему, или в голосе ее действительно на секунду прозвучало непонятное разочарование?

- Это вам, - он достал из кейса серебряный браслет с аметистами, купленный для Тани в Нью-Йорке.