Бахыт Кенжеев - Иван Безуглов

Иван с глубоким вздохом скользнул взглядом по книжным полкам. Как всякий русский, он любил книги, и собрал порядочную библиотеку, в которой были не только романы Толстого и пьесы Чехова, но и философские труды. Увы, книги эти уже начинали покрываться пылью.

Он вспомнил, как Анна сегодня днем, стоило только Тане выйти из кабинета, завела с ним странный разговор.

- Вы, бизнесмены, можете осчастливить человечество материальными ценностями, - она потряхивала густыми волосами цвета воронова крыла, и в глазах ее, похожих на спелые маслины, поблескивало что-то цыганское, - но разве этого достаточно для полной жизни?

Иван растерялся. А знаменитость, наслаждаясь свежим "эспрессо", смотрела торжествующим взглядом.

- Взять хотя бы вас, Иван, - продолжала она, - окруженного преданными товарищами, алчными конкурентами, житейской роскошью. Наверняка у вас давно уже есть интрижка... хотя бы с этой тощей, белобрысой, которая принесла нам этот - надо сказать, замечательный - кофе и несет чушь про какие-то котировки... Но знаете ли вы страсть? - она, казалось, не замечала протестующих жестов хозяина кабинета. - Знаете ли вы это страшное и сладкое чувство, рядом с которым бледнеет любой бизнес? Знаете ли вы, - она посмотрела ему прямо в глаза, - как давно забытое чувство, возвращаясь, становится всепожирающим пламенем? Может ли ваша белобрысая и плоскогрудая - как ее зовут, Таня, кажется? - внушить что-либо, хотя бы отдаленно похожее на страсть?

Анна встала с кресла и, видимо волнуясь, начала ходить по кабинету, бросая на Ивана зовущие взгляды. Черный, отдающий старым серебром шелк ее платья издавал легкий шум, и голова у Безуглова чуть закружилась. Красавица подошла к нему и, отдавая сценарий, своей жаркой рукой чуть пожала его пальцы. А на прощание он проводил ее до дверей кабинета - и тут Анна неожиданно прижалась к нему всем своим роскошным телом и поцеловала в щеку влажными карминовыми губами, за которыми виднелись белоснежные, ровные, чуть хищные зубы. И теперь, выключив зеленую лампу и подойдя к ночному окну, в которое светили равнодушные огромные звезды, он вновь и вновь вспоминал это непонятное посещение. Неужели у актрисы недостаток поклонников? Зачем ей бередить это честное, работящее сердце? Или это только игра пресыщенной кинозвезды, утомленной своими друзьями из артистического мира?

Да, думал Иван, все ее чувства ко мне давно угасли. Я интересен ей после долгой разлуки, как прототип для персонажа кинодрамы. И если ей удастся вновь расшевелить во мне ту страсть, о которой она твердила с таким убедительным жаром, она использует меня и оставит ради другого, ради нового героя фильма. Имею ли я право на такое увлечение? Имею ли я вообще право на любовь?

В переулке было совершенно пусто. Даже с пешеходного Арбата, обыкновенно в этот час еще живущего полной жизнью, не доносилось обычного пения и гитарного перебора.

Резкая трель телефона вдруг нарушила тишину апрельской ночи. Все вечерние звонки принимал автоответчик, теперь же Иван, закончив работу, решил подойти к аппарату сам.

После ухода Тютчева и Баратынского он остался в доме один - экономка уехала в деревню навестить семью, телохранителей он отпустил часа два назад.

- Иван Безуглов слушает, - в голосе его звучала усталость и легкое раздражение.

- Очень рады, - на том конце провода, казалось, раздалось злорадное хихиканье. - Ваша секретарша, ваша очаровательная Таня через десять минут будет у нас в руках. Хотите помочь ей?

- Мерзавцы! - вырвалось у Ивана. - Звери!

- Вы ошибаетесь, господин Безуглов, с вами говорят друзья. Единственное, чего мы хотим от вас - это помощи Тане. Она поехала на встречу с нами среди ночи, чтобы выручить вас. Но зарубите себе на носу - если с вами будут телохранители, если при вас будет оружие, то мы просто не подойдем к вам на месте встречи. Поверьте, мы знаем, что делаем.

- Но зачем вы пошли на это? Неужели ради выкупа?

- У нас свои резоны. Если хотите, чтобы у Тани не было очень крупных неприятностей, слушайте нас.

Писклявый, нарочито измененный голос похитителя уже диктовал Ивану координаты места встречи. Сердце его часто билось, но не от страха за себя, а от негодования на разбойников и тревоги за Таню. Неужели это правда? Неужели беззащитная женщина одна, в поздний час, отправилась через весь огромный засыпающий город на помощь Ивану, подвергая опасности свою собственную юную жизнь? Он повесил трубку и включил автоответчик.