Алессандро Барикко - Такая история

Пианолы совершенствовались, все больше удивляя людей своими поистине сверхъестественными возможностями, и производители роялей решили, что их время прошло. Понятно, что если можно было слушать Шопена, не садясь самому за рояль и не изнуряя себя многочасовыми упражнениями, чтобы получить исключительную привилегию наслаждаться музыкой, то вскоре роялям грозило превратиться в ненужную роскошь. И многие решили, что пора переходить на производство механических пианино. Хотя и было сразу очевидно, что дело это только вгоняет в тоску. На создание пианолы уходило гораздо меньше усилий, но все уже чувствовали, как вместе с роялями исчезает и сам дух музыки, пусть никто и не знал, что это за «дух музыки» такой. Люди пребывали в смятении, потеряв всякую надежду найти компромисс.

«Steinway & Sohns», один из лучших и наиболее авторитетных в мире производителей роялей, бросил все силы на решение возникшей проблемы. Выход искали долго. Долго думали. И наконец придумали. Вместе с инструментом продавать и возможность играть на нем. Конечно, это были только первые шаги, направление, нащупанное интуитивно. Мысль стали развивать: в идеале следовало продавать рояль сразу с пианистом, который играл бы на нем по первому требованию хозяев. Так удавалось соединить удобство механического пианино, сохраняя при этом дух музыки, с незаменимой составляющей — человеческим прикосновением, а соответственно и с его душой. Вопрос, осуществима ли подобная задумка, изучался со всей серьезностью. Но когда поняли, что с экономической точки зрения эта затея невыполнима, то остановились на другом варианте, благодаря которому я зарабатываю на жизнь. В 1920 году «Steinway & Sohns» дали ход небывалой коммерческой программе: каждый, кто захочет приобщиться к высокому искусству игры на рояле, получает бесплатные уроки. По всему миру набирали сотни учителей и отправляли их по городам и деревням нести музыкальное просвещение в массы. Мы ездим на грузовичке, принадлежащем фирме, с водителем, который одновременно выполняет обязанности техника. Гениальная находка состоит в том, что всем желающим мы бесплатно предоставляем рояль, ставим его, куда укажут, и ежедневно, на протяжении трех месяцев, даем уроки, тоже бесплатно, чтобы наши ученики смогли преодолеть первые трудности, совершенно предсказуемые. Тем, кто, попробовав, решает, что дело того стоит, «Steinway & Sohns» дарит еще три месяца уроков по чисто символической цене: десять центов в час. Ученики у нас прилежные, ничего не могу сказать.

Иногда взамен мы забираем старые пианолы.

А потом продаем их в кафе.

Мне нравится так вести дневник — как будто пишешь книгу. Это похоже на танец. Четкий порядок. Сосредоточенность. Изящество. Плавные, округлые движения. Начинать и заканчивать. Браться за то, что доведешь до конца. Фразы.

Написала всего страницу и уже выбилась из сил.

Не думаю, что у писателей это отнимает столько же сил. Ни за что не поверю. Я могу играть часами — и ни капли усталости, готова продолжать хоть до бесконечности. Если ты занимаешься действительно своим делом, то не чувствуешь утомления.

Всего несколько лет назад сама мысль, что моя жизнь может иметь что-то общее с выражением «заниматься делом», казалась мне кощунственной и нелепой.

Ложусь спать в 9.23 вечера.

Умираю от одиночества.

Я подсчитала, что в среднем провожу в одной семье 112 дней. Некоторые сдаются после первых же уроков, и тогда мы вычеркиваем их имена из списка и уезжаем вместе с роялем. Многие по прошествии трех месяцев покупают рояль, но от продолжения занятий отказываются: они просто привязались к инструменту. Они думают, что само обладание роялем придаст им вес в обществе и не важно, что играть на нем никто не умеет. Только единицы занимаются за бесценок еще три месяца. Такие по окончании часто предлагают мне остаться, обычно в качестве гувернантки для детей. Но меня это никогда не привлекало. Поэтому я продолжаю колесить по Новой Англии в одном фургоне с Последним и, в зависимости от обстоятельств, с двумя, тремя или четырьмя роялями в разобранном виде.

Ничего тоскливее пейзажа Новой Англии я не видела.

Тогда родился мой план. Он был прост: найти цель. Дни, похожие друг на друга как две капли воды, в сочетании с деревенской жизнью меня убили бы.

Я поставила перед собой задачу разрушать все семьи, в которых работаю. В среднем у меня было на это 112 дней. Иногда срок бывает гораздо меньше. Но мне все равно: я должна справиться.