Овсей Фрейдзон - Теперь с тобою вместе я(с)

Папа далеко, сестра неизвестно даже вспомнит ли, Наташка в армии, а Галь… и девушка, понурившись, ушла в душевую.

Когда она вышла, ей на голову посыпались разноцветные воздушные шарики и подружки из её комнаты наперебой закричали:

— Мазл тов, мазл тов, мазл тов! (счастья).

Вера стояла посреди дождя из шариков и счастливые слёзы текли по её щекам.

После поздравления соседок по комнате на душе стало празднично, и находясь в хорошем настроении, она сбежала со ступенек общежития и тут же попала в объятия Ханы.

— Верочка, ад меа вэ эсрим — до ста двадцати лет тебе жить и радоваться жизни!

Держи духи, надеюсь, они тебе подойдут, это последний крик моды.

И вновь слёзы брызнули из глаз Веры.

— Ханочка, тода раба, большое спасибо! Откуда ты узнала про мой День рождения?

— А ты, разве не знаешь, что в библиотеке всё время вывешивают списки новорожденных на ближайшие дни.

— Не знала, теперь тоже буду интересоваться, чтобы твой не прозевать.

— Не прозеваешь, мне первого января исполнится двадцать!

Сюрпризы и поздравления на этом не закончились — не успела она досидеть вторую пару, как её позвали на выход.

Каково было её удивление — возле парадного входа стояла Наташа в ладно сидящей на её высокой фигуре солдатской форме.

— На-та-ша!

Вера сорвалась с места и кинулась на шею к подруге, и они закружились на месте.

— Ну-ну, задавишь и страна потеряет верного защитника Родины.

— Наташка, а, как ты вырвалась, ведь у тебя тиранут (курс молодого бойца) три недели, сама говорила?

— Говорила, но не знала, что одни девочки закрывают первый шабат, а другие второй.

Мне повезло, я буду оставаться во вторую субботу, а эти выходные свободные и я могу побыть с тобой.

— Ах, как жаль, у меня ведь завтра две пары с утра.

— Нет у тебя завтра никаких пар, я тебя уже отмазала при помощи своей формы, здесь перед военными все пасуют, уважают нашего брата, то есть, сестру.

И девушки засмеялись.

— Всё, Веруня, нет времени, пошли в твою комнату, собирай необходимые для отдыха вещички, купальник не забудь, мы уезжаем в Эйлат на три дня и две ночи, я путёвочки прибомбила.

Вера уже привыкла, что спорить с подругой бесполезно, если та вцепилась, то мёртвой хваткой, а если, что задумала, то обязательно осуществит.

— Присядь Наташка, пока на кровать, я быстро соберусь, что там, парочку шорт, джинсы, кучку маек, нижнее бельишко, сланцы и вся затея.

— Нетушки, бери с собой выходное платье, лёгкие брюки и несколько приличных кофточек, выходные туфельки тоже прихвати…

— Натаха, для чего это, мы же к морю едем?

— Глупенькая, Эйлат не только море, но и рестораны, аттракционы, музеи и не забывай, у тебя сегодня День рождения, мы идём с тобой в шикарный ресторан праздновать.

— Наташечка, но ведь это стоит кучу денег…

— Тебя волнует? Меня — нет.

— Ладно, пока я собираюсь, послушай песню, мне кажется, что она очень подходит к моему нынешнему настроению:

— Ты, мой настоящий ангел Наташка, с утра проснулась и чуть не разрыдалась, так мне стало жалко себя, подумалось, что никому я не нужна в этот мой день Ангела, а тут, как посыпалось…

— Готова? Хорош трындеть, нам ещё где-то три часа пилить до Эйлата.

— Ой, Наташка, а на чём мы поедем, не на твоём же драндулете по серпантину покатим?

— Пошли, я же сказала не трындеть.

Когда они подошли к стоянке и Наташа пультом открыла дверцы автомобиля, Вера остолбенела… это была машина Офера, на которой он вёз её в Беер-Шеву.

— Не поняла, это что такое?

— А, что случилось, транспорт не устраивает?

— Наташка, что ты под дурочку косишь, это ведь машина Офера.

— А, я что возражаю, конечно, его.

— А с какой стати, ты чего?…

— Вот именно, чего… а ничего, я же тебе сказала, что захомутаю этого медведя.

— Ты, говорила моржа, а теперь медведя?

— Садись ты, уже в машину, это и другое мы сможем выяснить по дороге, пока будем ехать времени у нас будет предостаточно, чтобы попарить друг другу мозги.