Лао Шэ - Под пурпурными стягами

Неожиданно во дворе появился Фухай. Наш рыжий пес пришел в радостное возбуждение, принялся скакать и носиться по двору взад и вперед.

— Рыжий, успокойся! — крикнула мать. Собака побежала на прежнее место и снова занялась ловлей мух.

Фухай сел, а Шичэн тут же встал. Его плотно сжатые губы наконец разомкнулись.

— А-а, Фухай!.. — Улыбнулся он или нет, понять было трудно. Фухай достал черный пальмовый веер с бамбуковыми распорками и принялся себя обмахивать.

— Шичэн! — проговорил он после длительного молчания. — Я все думал о том самом… Будет тебе!..

— Как это «будет»? — Шичэн посмотрел на Фухая, потом перевел взгляд на отца. — Как «будет»? — Сделав над собой усилие, он проглотил слюну. Ну давай, говори!

Мать терялась в догадках: «Когда же они познакомились? И разговор какой-то чудной!» Она пошла заваривать чай.

— Шичэн! — Старый Ван заговорил неторопливо, тщательно обдумывая каждое слово. — Ты ведь знаешь, что я не переношу ничего иностранного, даже вот эту заморскую материю. А о самих иностранцах и их вере и говорить не приходится! Только…

— Отец! — Шичэн вытер вспотевшие ладони о новые штаны. — Тебя не было в наших краях много лет, и ты не знаешь, что с нами творят… Двухволосые [61] Презрительная кличка прихвостней иностранцев, которых в свою очередь называли Волосатыми или Рыжеволосыми подзуживают иностранцев, а те отдают приказы властям!.. Крестьянам стало жить горше, чем вот этому самому псу! — Юноша показал на Рыжего. — Ненавижу двухволосых! Ублюдки!

Наступило молчание.

— Это верно, есть среди них и ублюдки! — проговорил через какое-то время Фухай и вдруг засмеялся, но его смех прозвучал фальшиво.

— А вот эти самые ублюдки самые близкие люди Волосатым! — Шичэн в упор посмотрел на Фухая. Тот сделал вид, что рассматривает какого-то жука на листе финика.

— Ты, Шичэн… вот только ты… — что-то хотел сказать старик, но фразу так и не кончил.

— Хватит тебе, парнишка! — вмешался Фухай, продолжая мысль, которую не успел выразить старый Ван.

— Не называй меня так! Я тебе не мальчишка! — Юноша уставился на Фухая. — Я дерусь на ножах, научился кулачному бою, умею уйти от любого удара. Сейчас я никого не боюсь! Никого!

— Однако ж ты никого и не победил! — усмехнулся Фухай. — Может, ты смелый, бесстрашный, а вот власти вместе с иностранцами тебя побили! Нос-то тебе утерли!

— Точно! — вмешался старый Ван. — Вон как, значит, получилось!..

— А я не смирюсь! Побили раз, два… Все равно буду драться! воскликнул молодой человек. Он замолчал, стиснув зубы и плотно сжав губы. На его скулах двигались желваки.

— Послушай, сынок! — стал уговаривать его отец. — Послушай меня, старика! Оставайся здесь, оглядись, присмотрись! А когда разберешься во всех делах, поступай как знаешь! Разве я тебе предлагаю что-то плохое? Я уже старый, поживи пока со мной…

— Отец верно говорит! Послушай его, Шичэн!

Фухай испытывал к юноше уважение, однако открыто высказывать крамольные мысли не решался. Как-никак он знаменный солдат!

Шичэн, ничего не ответив, снова присел на корточки. Фухай раскрыл веер, потом сложил его и снова раскрыл. Веер тихонько поскрипывал, выражая смятение в душе молодого человека.

— Шичэн! — внезапно сказал он. — А сколько у вас людей? — Вопрос случайный или намеренный, понять было трудно.

— Много! Очень много! И все смельчаки!.. — Юноша с какой-то яростью взглянул на собеседника. — Если в Шаньдуне делать нечего, мы двинемся в Чжили [62] Чжили — старое название провинции Хэбэй, где находилась столица Пекин — прямо на Пекин!

— Не смей, не смей это говорить! — закричал старый Ван и резко поднялся.

В это время мать принесла чай, но Шичэн, не сказав ни слова, вдруг направился к воротам. Мать в недоумении застыла с чайником в руках.

— Я сам разолью чай! — Фухай взял из рук матери чайник. — У вас, наверное, есть дела, идите! — И он легонько подтолкнул ее, а старику Вану предложил сесть. В присутствии парня он не находил подходящих слов: поведение юноши выбивало его из колеи. Сейчас, когда Шичэн ушел и они остались вдвоем, беседа мало-помалу наладилась.

— Дядюшка, выпей-ка чайку! — предложил Фухай. — Ты не волнуйся, я постараюсь тебе помочь — уговорю его остаться!

— Здесь? А получится?

— Он же не разбойник и никого не убивал… Я давно уже слышал о шаньдунских Ихэтуанях и уверен, что власти не позволят им баламутить народ. Поэтому возвращаться ему домой никак нельзя! А здесь, в Пекине, вряд ли кто станет копаться в его прошлом! К тому же мы его всегда сможем как-то направить, образумить! Парень-то он неплохой, прямой… Как видно, к Фухаю вернулись качества стратега Чжугэ Ляна [63] Известный полководец раннего средневековья, один из героев эпоса «Троецарствие», славившийся своим стратегическим талантом .