Дениз Вудз - Ночной поезд в Инсбрук

— Эль-Хартум?

Мужчина оглядел его с ног до головы, просчитывая потенциальную сделку, и задумчиво затянулся сигаретой. Когда он заговорил на арабском, Ричард легко понял, что тот ведет речь о деньгах. Он покачал головой и вывернул карманы, показав, что у него ничего нет. Солнце обжигало сзади шею, не давая ему раскрыть свои переговорные таланты. Мухи кружили у губ. Владелец пикапа пожал плечами и отошел в сторону.

Вернувшись на вокзал, Ричард постоял на платформе, глядя, как убегают вдаль рельсы, и пнул стену. Он шел, а пыль кружилась вокруг его ног.

— Что плохого в том, чтобы поехать в отпуск на машине во Францию, а? Или провести несколько недель на пляже в Испании? — проговорил он громко. — Так нет же, это слишком избито для мисс Диллон. Мы такие особенные, как же мы можем отдыхать, как все. Гораздо лучше — жуткая жара, пылища в самых интимных местах… а под конец — застрять посреди грёбаной пустыни!

Вспышка гнева вконец измотала его, он сунулся в тень и развалился на земле. Бежать было некуда. Казалось абсурдным, что взрослый, вполне адекватный человек не может найти выхода из создавшейся ситуации. Но все идеи, которые приходили ему в голову, делало невыполнимыми одно-единственное обстоятельство: в кармане у него не было ни гроша. В противном случае вопрос о том, как он может выбраться отсюда, решился бы в считанные часы.

Кругом было так спокойно, что делалось жутко, особенно теперь, когда все стихло после прихода поезда, и Ричард оказался так далеко от чего бы то ни было на свете, как не оказывался никогда в жизни. Кругом все было такое чужое, и чувство отчужденности было сокрушительным. Все знакомое и легко узнаваемое кануло в Лету. Он едва мог осознать происходящее: только что он спал в поезде, проводя отпуск в путешествии, и вдруг, за какое-то мгновение, он уже в заброшенном городке посреди пустыни, вдали от всего, что было хорошо знакомо, и без гроша в кармане. Фрэнсис была единственной в радиусе двух тысяч километров, кто его знал, а ей потребуется много дней, чтобы вернуться из Вади-Хальфы. Он не мог ждать так долго. Даже если не брать в расчет того, что он может умереть с голоду, поджидая ее, то ему просто не хотелось торчать несколько дней на вокзале. Полиция, с большой долей вероятности, с подозрением отнесется к этому хаваджу , иностранцу, находящемуся на их территории без удостоверения личности. Его могут арестовать. И если это случится, они, возможно, сообщат в посольство, а что, если не сообщат? И Ричард не был склонен проверять это на своей шкуре. Голова шла крутом. Он обвинял в случившемся Фрэнсис и ее страсть к путешествиям, винил себя, проклинал всех и вся. Особенно его бесило то, что все началось в тот момент, в тот злосчастный миг, когда он не смог трезво оценить ситуацию, и в итоге все резко изменилось, и он сошел с орбиты. Он был сам по себе, путник, потерявший дорогу.

Станционный служащий сидел один в кабинете, когда Ричард вернулся. Он протянул руку:

— Меня зовут Ричард. Ричард Кин.

— Сулейман.

— Приятно познакомиться, Сулейман. Извините, что доставляю беспокойство, но я хотел бы узнать, не можете ли вы послать сообщение в Вади-Хальфу, чтобы моей девушке передали, что со мной произошло?

Такое сложное действие необходимо было тщательно обсудить, пока Сулейман не поднял наконец трубку. Он поближе поднес ее к уху, нахмурился и вызвал одного из механиков, слоняющихся по платформе.

— Что-то не так?

— Не работает.

Сулейман, нажимая на рычаг, продолжил разговор с механиком.

— Что вы имеете в виду?

Сулейман показал ему трубку на вытянутой руке. Ричард взял ее. Никаких гудков. Связи нет. Как и электричество, телефонная связь в этой стране периодически отключалась.

— А насколько это? Когда снова подключат?

— Скоро, — поторопился успокоить Сулейман. — Может, завтра.

Ричард еле сдержался, чтоб не завыть. Теперь он и вправду начисто отрезан от всего мира.

— Послушайте, — сказал он, — я должен добраться до Хартума. Мне надо в город.

Сулейман пристально посмотрел на него. На этот раз он не улыбался, а со рвением выполнял свои обязанности, и Ричард забеспокоился, что тот все-таки может поставить в известность полицию. Но вместо этого Сулейман, после длительного размышления, повторил три раза «Эль-Хартум» и отложил в сторону гроссбух, в котором до этого что-то писал. Сделав знак Ричарду подождать, он вышел из здания вокзала.

Ричард болтался внутри вокзала и снаружи и даже прошелся по путям. Живот скрутило, как только он подумал, что мог уехать по этим рельсам в поезде, если бы хоть на мгновение остановился и подумал. Старые локомотивы и вагоны отдыхали на запасных путях, отодвинутые в сторону, так же как и он.