Вионор Меретуков - Дважды войти в одну реку

Колосовский посмотрел на Рафа. Тот ободряюще кивнул ему.

— Знакомьтесь, — сказала Марта. — Это Рогнеда Урончик, спиритуалист и медиум высшего уровня…

Все воззрились на гостью.

Рогнеда басом обратилась к собравшимся:

— Радуйтесь жизни!

— Новая форма приветствия… — пробурчал Тит.

— Радуйтесь жизни! — настаивала Рогнеда.

Тит обвел рукой приятелей, расположившихся за столом, и переспросил:

— Какой жизни? Такой?!

Попытка Тита вывести медиума из равновесия не удалась. Рогнеда возвысила голос:

— Пусть каждый из вас, хорошенько подумав, скажет, чего он хочет больше всего на свете.

— В данный момент? — спросил Тит.

— Да-да, в данный момент! И вообще…

— В данный момент я больше всего на свете хочу есть. Если вы, милочка, удовлетворены моим ответом, то переадресовываю ваш вопрос господину Зубрицкому…

— И думать не надо, — уверенно сказал старина Гарри, — и сейчас и вообще я хочу покоя, — и поспешно добавил: — А также женщину, молодую и желательно темпераментную, готовую на всё и сразу… — и, спохватившись, добавил: — присутствующих ни в коем случае прошу не беспокоиться…

Рогнеда опять повернулась к Титу. Тот поскреб затылок.

— Даже не знаю, что вам и сказать, голуба… Есть у меня одна задумка. Но… пока я не готов. Может, позже…

Рогнеда сделала шаг к Герману.

— Я хочу с вами познакомиться… поближе, — застенчиво произнес Колосовский, поднимаясь со стула. — Все веселятся… но грустит одна Рогнеда молодая.

Девушка недоуменно пожала плечами и, не задержав взгляда на толстяке, прошла мимо. Какое еще, мол, знакомство, когда вот-вот предстоит заняться серьезными вопросами, которые касаются расширения пределов привычных представлений об окружающем мире.

Рогнеда остановилась возле Рафа и спросила:

— А вы что хотите?

Майский-Шнейерсон пристально посмотрел медиуму в глаза. Вопрос, на его взгляд, был поставлен неверно, он принижал уровень, смысл и содержание серьезной дискуссии.

— Я не хочу… Я желаю! — и, сам себя возбуждая, Раф воскликнул: — Я жажду!

— Жаждет он… Он, видите ли, жаждет. Выпить он хочет, вот чего он жаждет! — брякнул Колосовский.

— Нет, нет! Я жажду славы и власти. И перемен!

Рогнеда удовлетворенно кивнула головой.

— Вот это по мне, господин Майский! Желания должны быть дерзновенными, цели — высокими…

— …цены — низкими, а женщины — доступными, — пробурчал Зубрицкий себе под нос.

— Итак… — начала Рогнеда, но Раф, внимательно следивший за девушкой, перебил ее:

— Голубушка, мы вас не для того позвали, чтобы вы тут нами руководили и читали проповеди, а для того, чтобы вы нам помогли. А мы уж потом как-нибудь сами… А вы, небось, вознамерились возглавить наше движение? Вот этого-то как раз нам и не надо… Командовать у нас есть кому.

"Ничего не скажешь, шустрая бабешка, эта Рогнеда Урончик, — подумал Раф, — таких надо сразу осаживать и ставить на место…"

— Вы пока сядьте, — велел он Рогнеде, — а мы тем временем обсудим, чего же мы, в сущности, хотим. Пусть каждый выскажется.

Раф строгим взглядом обвел друзей.

— Повторяю, нам представилась возможность совершить нечто экстраординарное. Напрягите, други, сероватое вещество, если оно у вас еще окончательно не скисло, и попытайтесь овладеть ситуацией. В наших руках, возможно, оказался последний шанс, которым было бы грешно не воспользоваться. Чтобы наша беседа текла в конструктивном и созидательном русле и сразу приняла деловой характер, предлагаю избрать руководящий орган об одну умную голову. Назовем этот руководящий орган господином председательствующим. Понятно, что выборы и голосования здесь излишни, поскольку этим председательствующим все равно буду я как самый мудрый и самый здравомыслящий.

В знак согласия все кивают головами.

— Я давно думал… — начал Тит.

— Думал? Ты сказал "думал"?! Вот этого не надо! Не пугай меня! — воскликнул старина Гарри. — Это не может пройти для тебя безнаказанно!

Тит устало улыбнулся.

— Старо… Мы вот всё шутим. А думать не хотим. Поэтому шутки наши банальны и неоригинальны. Мы повторяемся. Пикировки — это все, что у нас осталось. Наш интеллект, и без того заурядный, уходит в пар… И я благодарен Рафу уже за то, что у нас хоть один вечер не будет похож на остальные… Только я просил бы обойтись без материализации всяческих кровопийц… Как вспомню этого древнего царя, этого Новохуемусора…

Воинствующий стилист Зубрицкий возвел страдальческие глаза к потолку.