Вионор Меретуков - Меловой крест

"Вот так всегда, стоит мне раз в сто лет прийти в церковь, как никто не хочет меня слушать…"

"Я не говорил, что не хочу вас слушать! — рассердился поп. Было видно, что он с тоской думает об остывающем борще. — Я хочу лишь сказать, что знаю все ваши вопросы наперед. Вот вы, по всей видимости, интеллигентный человек. Вы кто по профессии? А по роду занятий? Ага, художник! — воскликнул он, как будто поймал меня за каким-то постыдным занятием вроде кражи медяков или ковыряния в носу. — Ваши коллеги что-то зачастили в последнее время в наш храм…"

Он посмотрел на меня с брезгливым любопытством. Так смотрят на попавшего под ноги гада.

"Был тут недавно небезызвестный Симеон Шварц. Жаловался на судьбу, — священник сверкнул очами, я пригляделся к нему, мне показалось, что батюшка слегка под мухой, — просил проклясть с амвона какого-то Энгельгардта, который, по его словам, мешает ему творить. Просить о таком священника! Тьфу! Как его, иудея, занесло сюда, не понимаю… Я так ему прямо и сказал. И, вы знаете, он обиделся! Как будто я обозвал его сионистом… А я-то всего-навсего сообщил ему, что синагога находится в часе быстрой ходьбы отсюда… И если он поторопится, то успеет на вечернюю молитву… Я вам скажу одно, люди совершенно разучились слушать горькую правду, особенно, если это правда о них самих… Люди слышат только себя, они оглохли от звуков собственного голоса".

"Ну почему большинство людей, — продолжал он, возвысив голос, — обращаются к Всевышнему лишь тогда, когда им плохо, когда они болеют или когда у них проблемы с бабами? Ну почему не прийти в церковь, когда тебе хорошо, и не возблагодарить Господа за все то, что Он для вас, ничтожных, сделал? Почему не вознести Ему хвалу за то, что все для вас так хорошо складывается в этом мире? Запомните, Господь не коммерсант, который за плату торгует благами, не ростовщик, за проценты покупающий вашу душу! Да! — крикнул он так, что я вздрогнул. — Господь — это… — священник защелкал пальцами в воздухе, — это верховное существо, создавшее мир и управляющее им…"

"Владыка, — вдруг помимо воли вырвалось у меня, — вы какой институт закончили? Не философский ли факультет университета?"

Поп смерил меня высокомерным взглядом.

"Я закончил духовную академию…" — ответил он с достоинством.

"А до этого?.."

"Духовную семинарию…"

"А до этого?" — пытал я служителя Бога.

"А до этого, — он замялся, — до этого я закончил военно-политическую Академию имени Ленина…"

Я бросился бежать. Вслед мне неслось: "Запомните, сын мой, все ложь и обман! Все! Кроме любви! Да и любовь, если разобраться, тоже ложь!.."

— Да, хорош священничек, — задумчиво сказал Алекс, внимательно глядя на меня, — познакомь меня с ним. Если только ты его не выдумал… Где ты его нашел? Где это видано, чтобы священники рекомендовали прихожанам искать истину? Они всегда утверждают, что надо безоговорочно, беззаветно, безоглядно верить в Бога, а с поисками повременить. Сомнительный какой-то попик…

Я укоризненно посмотрел на Алекса.

— Как… ка-а-ак, йик! — я икнул, — как ты мог подумать такое?! Йик! — я опять икнул.

— Нет, но каков Шварц! — рассвирепел Алекс. — Хотел проклясть меня, Энгельгардта, с амвона! Нет, это ему даром не пройдет.

— Везде… йик! — я потянулся за водой. — Йик! Везде… йик… у, черт! везде-ссущий Шварц! И у горбуна он был, и у священника… Господи! Как унять эту чертову икоту?!

— Да, — посмотрел на меня Алекс, — как-то странно и слишком часто ваши пути пересекаются… Делай маленькие глотки, надо попасть в икоту. Да не так! Дуралей!

— Конечно, у тебя богатый опыт по это части, знаю! Йик! Помнишь свою отвратительную икоту, похожую на звук, который издает блюющий аллигатор? Помнишь ту пьяную ночь, когда ты испоганил своими солдатскими башмаками потолок в моей квартире? Кстати, ты не прекратил свои вечерние полеты перед сном, разминая таким нетривиальным способом онемевшие от безделья члены?

— Какие полеты?! — вытаращился на меня Алекс. — Ты что, с ума сошел?

— Не придуривайся! Скажи лучше, куда ты потом от меня подался, когда вылетел в окно? На север? Или — на запад? Я все глаза проглядел, выискивая тебя в предрассветном небе…

— Ты пьян…

Я замолчал. Не хочет — пусть не говорит.

— Что с Юрком? Я никак не могу его отловить.

Действительно, я несколько раз звонил Юрку, но телефон молчал.

— Плохо с Юрком, — помрачнел Алекс.

— Романы Короля перестали издавать? Или его вышибли с телевидения? Или, может, у Юрка лысина перестала блестеть?