Вионор Меретуков - Меловой крест

…Не совсем проснувшись, я шарил по одеялу, пытаясь нащупать письмо. Камердинер, вызванный моим капризным всхлипывающим воплем, моргая заспанными глазами, долго ползал по полу, делая вид, что что-то ищет. Он, регулярно взбадриваемый ощутительным повышением денежного содержания, привык к моим чудачествам и давно уже ничему не удивляется.

Полусон-полубред, странное пограничное состояние. Я чувствовал, как мысли покойного Юрка по-хозяйски проникают в меня.

Это было, — чему психиатры еще не нашли названия, — что-то вроде удвоения сознания…

Удвоение сознания, сознание, "поток сознания", Джеймс Джойс, Гертруда Стайн, Марсель Пруст… И Роже Гароди, будь он неладен со своим "реализмом без берегов"!

"Поток сознания" по-русски. Что это? Песнь-разговор на матерном языке под водку и ржавую сельдь с проволочными ребрами?

А "реализм без берегов" по-нашенски? Уж не современная ли это литература, где интеллектуальная беспомощность и нравственная импотенция соседствуют с вседозволенностью, развязностью и небрежностью?

К кому прислониться, во что поверить? Концептуалисты, модернисты, авангардисты, сюрреалисты, экзистенциалисты, чтоб вы все околели, если еще коптите небо, или, если померли, встав раком, трижды перевернулись бы в своих истлевших гробах, раз нет и не было в вас искренности и если вы думали только о себе и о своих новациях и прорывах к вершинам искусства!

Бесплодными оказались ваши поиски никому не нужной сегодня истины.

Не нашли вы ее.

И теперь ее ищут другие.

Похуже и попроще вас.

И находят.

Правда, не там, где искали вы.

И истина другая. И называется она иначе…

Но ведь находят же!

Не придет мне помощь извне.

Не придет…

И буду я выбираться в одиночку.

И пресловутого космического сигнала, который ловит каждый оснащенный рогатой антенной писатель, тоже нет. Да и антенна, увы, у меня так и не появилась.

Всегда один…

Написать правду? Не поверят.

Как же быть?

Оборвать повествование, оставив читателя в полнейшем недоумении и неведении?

Или как в кино. Герой удаляется от камеры по гудронированному шоссе в сторону подогретого заходящим светилом горизонта. В одной руке героя увесистый кейс с обязательным миллионом, другая рука покоится на нежном плече голливудской блондинки. Звучат торжественные аккорды дурацкого вальса Якоба Людвига Феликса Мендельсона…

Эпилог

Вспоминаю, как однажды, во время творческого вечера в Останкине, посвященного новой книге Юрия Короля, одна из юных почитательниц скромного таланта моего покойного друга задала ему такой вопрос:

— Вот вы пишете, что люди часто не слышат друг друга. И поэтому им так трудно договориться. Я с этим согласна. Одного не могу понять… Ответьте, пожалуйста, мог же Наполеон позвонить по телефону Сталину? — спросила она, недоуменно хлопая прекрасными ресницами. — Это ведь так просто. Снял трубку, набрал номер… Они бы обо всем договорились, и тогда бы не было войны…

(Книга, о которой шла речь на вечере, была посвящена роли личности в истории. В ней в свободной художественной форме, но на "мальчиковом" — на доступном, предельно упрощенном, как и во всех других книгах Короля, — уровне, рассматривались некоторые аспекты возникновения средневековых тираний, а также тоталитарных и авторитарных режимов более поздних времен).

Юрок мне потом рассказывал, что он от удивления едва не проглотил язык. Ведь при написании этого "пособия для недоразвитых", как он сам в узком кругу называл свою книгу, Юрок постарался донельзя элементарным — почти азбучным — языком донести до читателя мысль о том, что быть бякой очень плохо. А быть крупной бякой — вообще никуда не годится. Вот и весь пафос книги…

Для этой девушки, получившей блестящее образование в одной из московских школ, все то, что происходило до ее рождения, было скучным прошлым, в котором в спрессованном виде размещалась вся история человечества. В ее маленькой хорошенькой головке Чингисхан, Наполеон, Александр Македонский и Сталин прекрасно уживались в одном времени и даже, возможно, ходили по одним и тем же улицам и столовались в одной и той же пельменной.

Печально все это…

Птица-тройка, птица-тройка, что б тебя…

Куда, в какие неведомые края унеслась ты, потеряв седока много лет назад?..

Как однажды сказал Юрок, смерть — мерило всего и только смерть ответит, стоило ли тебе вообще появляться на свет. Но ты об этом не узнаешь.

Кстати, имя Юрия Короля забыто, и никто его книг не читает, и их не издают. Как-то в огромном книжном магазине на Новом Арбате я поинтересовался, есть ли в продаже хотя бы одна книга моего покойного друга.