Руслан Белянцев - Дети проходных дворов

— Короче, малыши, в этом ресторане и во всех остальных в этом городе мы пайщики. Понятно? За вашу самодеятельность светит наказание в виде штрафа. Клима вашего еще раз увидим — убъем. — резюмирует крепыш. — Деньги сюда давай — он протягивает руку Сане и тот, как кролик перед удавом отдает наши деньги.

— Завтра принесете сюда еще столько же. Если вас не будет, штраф удваивается. Прятаться не советую. Каждый день простоя — капает три сотни. Спокойной ночи, малыши.

Наше такси уехало, как только Санин родственник почувствовал, что пахнет жареным. Мы бредем домой пешком и сумбурно соображаем, что делать.

— В ментуру с такими делами не пойдешь. — выдавливает Саня.

— Ага. Приехали.

— Брат, выручай! На нас наехали, деньги вымогают. — выпаливая я в трубку, дозвонившись в столицу. Без подробностей я излагаю суть дела.

— Завтра к вечеру жди. — говорит брат. — Нормально всё будет.

День в ожидании вечера проходит в неимоверном напряжении. Мы огладываемся с Саней по сторонам, нам постоянно кажется, что за нами наблюдают.

— Выпутаемся из этой истории, я больше ни в какие такие стрёмные делишки не лезу.

— Я тоже. — соглашаюсь я.

Я впервые, как смог, мысленно помолился. Никто из моей семьи, кроме бабушки, не был верующим. Бабушка никаких проповедей тоже не вела, поскольку мой дед, отставной полковник авиации, состоявший в КПСС, это дело очень не одобрял. Поэтому, я сам удивился ростку веры в себе, и почему-то молитва успокоила меня.

Брат появляется вечером, как и обещал. Его привозит серая "Волга" со столичными номерами, в которой сидят еще двое ребят и водитель, все в одинаковых дорогих спортивных костюмах. Все такие же высокие и широкоплечие, как и мой старший. Шея громадного, как медведь, водителя впечатляет своими размерами, она кажется даже толще головы.

— Привет! — говорит брат и ласково обнимает меня. Рядом с ним я чувствую себя совсем как ребенок за отцовским плечом. Никто не в силе обидеть меня, когда он со мной.

— Я забегу на полчасика к матери и поедем. — говорит он мне и остальным парням.

Брат старше меня на 12 лет. Ростом он пошел в отца, а широтой плеча — в деда. В 18-ть его забрали в армию и больше в отчем доме он не жил, перебравшись сразу после дембеля в столицу на учебу. Его редких приездов я ждал, как цепная собачка ожидает припозднившихся хозяев. Брат всегда был очень ласков со мной, ненавязчиво поучал, советовал, брал с собой погулять по городу, привозил что-нибудь в подарок.

Наконец он выходит из подъезда, когда уже почти совсем темнеет. Мы с Саней кое-как втискиваемся на заднем сидении между двумя друзьями брата.

Возле ресторана мы сразу замечаем вчерашних вымогателей. Машина тормозит у самых их ног, заехав на тротуар. Те недовольно разворачиваются в нашу сторону и делают движение к двери машины, пока оттуда не выходит наш огромный водитель.

— Парни, это вы вот с этими школьниками в казаков-разбойников играете? — спокойным тоном обращается мой старший, выйдя из машины. — Пошли, мы сейчас быстренько побеседуем с вами на интересную тему.

В эту секунду я замечаю тень испуга на лице вчерашнего героя. Но, чувствуя подмогу своих старших, он быстро овладевает собой.

Вся компания удаляется на задний двор ресторана. Там темно и только тусклая желтая лампочка служебного входа еле освещает колодец двора. Один из местных уходит в ресторан и возвращается с бумажным свертком.

— Ну, всё нормально. Вот ваши деньги, — говорит мне уже в машине брат. — Но вы про этот ваш бизнес забывайте. Они вас все равно отсюда уберут.

— Спасибо! — отвечаю я, и обнимаю брата.

Так заканчивается история нашего коньячного дела. Брата Сани так и не посадили. Он осенью подался в Москву и остался там. Мы же успели заработать почти по две тысячи рубликов.

— Привет. — я уже даже успел забыть, как красиво звучит грудной глубокий голос Киры в трубке телефона.

— Здравствуй!

— Почему так официально?

— Нет-нет, это не официально, я просто желаю тебе здравствовать. Я вообще всегда желал и желаю тебе самого хорошего. Ты по делу или просто так?

— М…нет. Я давно не разговаривала с тобой. Вот, захотелось набрать.

— Но у тебя теперь, кажется, есть с кем разговаривать.

— Он…У нас ничего серьезного. Пока, во всяком случае. Хотя, мне кажется, ничего и не будет.

— Угу….А как же со мной? Что-то было между нами? Или тоже ничего особенного? Игра?

— Не знаю. Наверное, все же было. Я ведь сама позвонила. Ты обижен на меня?