Аманда Филипаччи - Обнаженные мужчины

Мне нужно избавиться от Лоры, чтобы я мог свободно вернуться к Генриетте. Я пытаюсь придумать, как это сделать. Скрытый маской, я перебираю планы; в конце концов я принимаю решение. Я утоплю ее.

Сделаю это сейчас, прямо сейчас. Погода славная. Я поведу ее на прогулку – сегодня мы в порту – и утоплю ее. Я спрашиваю, не хочет ли она прогуляться. Она в восторге. Перед уходом я протягиваю ей ручку и лист бумаги.

– Возьми это, – говорю я, – и перепиши свое завещание так, как ты хочешь: чтобы на твоей могиле аплодировали вечно, если ты все еще этого хочешь. – Я считаю, что, в конце концов, ей нужно позволить написать завещание перед тем, как она утонет. Так велит простая учтивость.

Она смотрит на меня с удивлением и спрашивает:

– Почему сейчас?

– Потому что нужно, чтобы оно было написано и подписано тобою. Не думаю, что мне поверят, если я просто им скажу, без твоей подписи.

– Но почему сейчас?

– Потому что ты была права. Лучше не ждать, – говорю я ей из-под маски. – Тебе будет спокойнее, если ты с этим покончишь. Ты расслабишься, и наша прогулка будет более беззаботной.

Итак, она пишет то, что ей хочется, на листе бумаги и передает его мне. Там написано: «Я хочу, чтобы мое состояние было потрачено на все, о чем говорится в «Нэшнл энквайрер»: аплодисменты на моей могиле вечно или до тех пор, пока не кончатся деньги; можно аплодировать посменно, и так далее». Внизу – ее подпись.

Я складываю бумагу, засовываю себе в карман, и мы отправляемся на прогулку. Мне нужно выбрать место, где ее утопить. Многолюдное место. Там, где что-то происходит. Какое-то зрелище, которое привлечет толпы. Концерт идеально подойдет.

В конце концов мы видим цирк на открытом воздухе. Это самое то. Тут очень много народа. Люди стоят, смотрят и аплодируют представлению. Я подвожу Лору к краю аплодирующей толпы и наблюдаю, как она тонет, окруженная морем аплодисментов. Она в смятении смотрит на меня, но вскоре толпа смыкается вокруг нее. Она пытается цепляться за меня, за мою одежду, но я ей не помогаю. Толпа хлопает цирку, а не ей. Она тонет в море чужих аплодисментов. Погружается в успех кого-то другого. Я смотрю на нее в прорези маски Микки-Мауса, и меня утешает, что она не может увидеть отсутствующее выражение моего лица, когда я наблюдаю, как она тонет.

На обратном пути в Нью-Йорк я чувствую себя гораздо лучше и нормальнее. Мой разум прояснился.

Я знаю, что мне придется столкнуться с людьми, когда я вернусь. Я боюсь смотреть им в лицо. Они все еще будут аплодировать Лоре. Они будут аплодировать ее смерти. Они будут меня спрашивать: «Как она сделала этот смертельный фокус? Есть ли шанс, что вы сможете когда-нибудь раскрыть, как она сделала этот смертельный фокус? Как утонченно! Ах! Эта наивность, эта обманчивая простота! Словарь богат, а язык – о боже, язык великолепен. Она – гений, ее набор фокусов изыскан и превосходен. Я в восторге от ее смерти! Я хочу сказать, от того, как она умирает».

Когда самолет приземляется, я еду к леди Генриетте. Она в экстазе от того, что меня видит, как я и предполагал.

Она говорит:

– Когда ты был в отъезде, я поняла, почему для меня так важно быть с тобой. Вместе мы можем более отчетливо сохранить память о Саре. Я не могу быть ни с кем другим, это было бы все равно, что покинуть Сару. Но пока мы вместе, она будет жить.

Я обнимаю ее.

– Где Лора? – спрашивает она.

– Они залюбили ее насмерть. Она утонула в успехе. – Я не уточняю, что это был не ее собственный успех.

Я говорю Генриетте, что хочу повести ее куда-нибудь обедать. Она отвечает, что ей нужна минутка, чтобы переодеться, и уходит в свою комнату.

Я жду ее, и тут замечаю на низеньком столике возле кушетки журнал, на черной обложке которого – название белыми буквами: «Самоубийство».

Под названием говорится: «Бодрящий журнал для каждого мужчины или каждой женщины, которые когда-либо думали о том, чтобы совершить это». Я раскрываю журнал и читаю первое попавшееся объявление:

«Вы когда-нибудь приезжали из Диснейленда в подавленном состоянии?

Вам хотелось выпрыгнуть из саней на американских горках?

Или лягнуть гигантскую мышь в яйца?

Вам трудно наслаждаться даже простейшими радостями жизни?

Вам нужно снова увидеть вашу жизнь в истинном свете. Мы можем это сделать за вас. Приезжайте в СТРАНУ СМЕРТИ, где мы предложим вам первосортные страдания. Ваши мелкие проблемы исчезнут в какие-то секунды. Ваши более значительные проблемы исчезнут через несколько часов. Смерть любимого существа будет забыта через день.