Туалетная дверь отворилась, вышла Татьяна и так добро, так тепло улыбнулась Степану, что он невольно приблизился к ней. Она остановилась и чуть подалась вперед. Степан сам не понял, как обнял Татьяну, как приблизил к себе, как горячо поцеловал в губы. Он лишь почувствовал, что должен и может это сделать и что делает все правильно. Чувствовал, что что-то в нем поменялось теперь, чувствовал невероятное облегчение от этого понимания. Голова его кружилась, а Татьяна обнимала его за шею и сильнее прижималась.
Степану вспомнился зерновой ток, горячая пшеница и золотые убегающие волосы учетчицы. Не вспоминалось только сожаление о когда-то упущенном моменте.
Метрополитен
Короткие рассказы о метро
Улицы вылизывал зной, люди кисли в автобусах, словно замоченные яблоки. Влекомый могильной прохладой, я спустился в подземку. Минуту спустя пришел поезд. Вагон принял меня, как многодетная семья подкидыша. С трудом протиснувшись вглубь, я уперся в подмышку малахольного здоровяка, запах которой изумлял степенью отвращения ее хозяина к гигиеническим процедурам. Малахольный плотоядно всматривался в свое отражение и время от времени встряхивал головой, сотрясая густые сальные кудри. Собственный вид приводил парня в восторг, ввиду обстоятельств переживаемый им молча. Казалось, расступись народ, и он пустится в пляс, как якутский шаман.
На ближайшей станции людей выбросило на платформу, точно рвотную массу. В вагоне стало свободней, и мне удалось извлечь лицо из влажной подмышки крепыша, затхлой, как могила. Не успел диктор завершить тираду об опасности закрывающихся дверей, как у моего левого уха взорвался отчаянный женский вопль, оказавшийся приветствием коммивояжера. Я обернулся и застал зрелую нарумяненную даму с кипой модных журналов, крепко прижатых к груди. На плече, как инфантильный ребенок, висела клетчатая базарная сумка. Женщина сообщала, что берет журналы прямо от издателя и поэтому может предложить их нам не за сто, как в розничной сети, а за тридцать, как в счастливом сне. В действительности журналы были прошлогодними, хотя и в девственной целлофановой плеве.
Народ мегаполиса торжественно молчал.
Мой здоровяк не обратил на крикливую даму ни малейшего внимания и, очарованный собственным отражением, не сводил с себя глаз.
— Всего тридцать рублей!!! — ликовала женщина, словно объявляла о конце мировой войны.
Народ оставался верен молчанию, принявшему форму сна, чтения и разглядывания рекламных вывесок. Молчание было триединым.
— …И вы будете в курсе всех модных новинок! — не унималась коммивояжер, умоляюще вглядываясь в лишенную модных пристрастий толпу.
Близилась остановка, предусмотрительные пассажиры осторожно пробирались к дверям выхода. Дама с журналами стояла строго по центру вагона, вокруг нее угрожающе зияла пустота.
— …Тридцать, — произнесла она напоследок, бросив в толпу обвиняющий взгляд.
Предвидя остановку, поезд начал тормозить медленными короткими рывками.
И тут это случилось.
Дама что есть мочи зарычала, задрыгала ногами и швырнула в столпившихся у выхода людей стопку журналов.
— Суки! — заорала она диким нижним горлом. — Суки и тупицы! Вы так и сдохнете в своем говне, захлебнетесь им, да! Да!! Да!!! Я, как дура, стою тут, кривляюсь, а они… А вы… Суки, вот вы кто! Ненавиииижу!!!..
Поезд уже въезжал на платформу, степенный диктор принялся объявлять станцию. Напуганная происшедшим толпа отринула от женщины и вплотную прижалась к выходу.
Внезапно женщина остановила поток брани, скинула с себя сумку, сделала глубокий вдох и принялась отплясывать, нарочито сильно стуча каблуками. Следующей стадией такой истерики могло стать либо помешательство, либо самоубийство.
Двери открылись, и, погоняемый чужим заразным горем, людской ком вышвырнуло в залитое светом фойе. Малахольный оторвался от лишенного тоннельной ночи стекла, подобрал с пола модный журнал и, не взглянув на танцующую, вышел вместе со мной навстречу входящим.
Время близилось к полуночи, я возвращался с работы и, не дождавшись своей маршрутки, решил спуститься в подземку. Весь день и вечер я простоял у массажного стола, усердно работал руками, слушал исповеди своих клиентов и всячески подбадривал их обмякший жизненный тонус. Теперь мне хотелось только одного: поскорее добраться до дома, легко перекусить, прочесть парочку страниц дежурной книги и забыться крепким сном.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу