Сергей Новиков - Не здесь и не сейчас

— Обычный бронхит у неё был. Организм ослаблен, сердце с повышенной нагрузкой работает, но, в принципе, само по себе ничего страшного. А тут ей жидкость начинают внутривенно заливать, чуть ли не по литру в полчаса. Объем крови резко увеличивается, в лёгких начинает скапливаться жидкость, дальше — нехватка кислорода и удушье. По два флакона струйно и здоровая-то собака вряд ли бы выдержала, — сочувственно вздохнул ветеринар.

— Вызывай своего лепилу, — сказал Васильев.

Макс закурил, оттягивая момент, когда ему придётся выйти из кухни и пройти к телефону мимо Марты, которая ещё вчера вечером лизала ему руки, а сейчас лежала на столе с окоченевшими, направленными в потолок лапами и распоротой грудной клеткой. Пока он курил, доктор пришёл сам.

— Я, кажется, не вовремя, — растерянно пробормотал он, увидев из прихожей стол, на котором лежала Марта.

— Да нет, в самый раз, — сказал Васильев. — Проходи, поговорим. Расскажешь, где учился, диплом свой покажешь.

Под давлением Васильева доктор быстро поплыл и признался, что диплома ветеринара у него нет, зато он после медучилища работал в реанимационной бригаде на скорой, где научился попадать иглой даже в самые безнадёжные вены.

— Но это же ничего не значит, — лепетал он. — Я же честно работал, всё, что положено, делал. Значит, не судьба просто, не жилец она была.

Позже Максиму было стыдно, что после этих слов у него не возникло желания придушить или хотя бы ударить мерзавца, погубившего Марту. Вместо этого между ними состоялся диалог, который он предпочёл бы никогда не вспоминать.

Васильев с собачником ушли в комнату посовещаться, сколько денег требовать с вредителя, и Макс остался наедине с фальшивым ветеринаром.

— Я же вижу, — горячо зашептал шарлатан, — вы единственный здесь приличный человек. Даже удивительно, откуда у вас в друзьях такие бандиты, которые ничего слушать не хотят. Вы умный, образованный, вы же наверняка понимаете, что я не виноват. Ведь так, ведь понимаете же?

— Это да, слушать они не хотят, — с энтузиазмом подхватил Максим, — я им весь день пытался рассказать, а они вместо этого вскрытие устроили. А вам, кстати, удобно говорить? У вас есть время?

— Вы ещё спрашиваете! — всплеснул руками самозванец.

— Спасибо, я попробую покороче рассказывать. В общем, она меня бросила, причём, два раза, потом зачем-то аборт сделала на позднем сроке, а вчера я, сразу после как Марта умерла, первый раз за три месяца до неё дозвонился и даже успел ей всё объяснить, но не знаю, поняла она или нет. Вот скажите, Марта ведь не могла зря умереть, правда?

— Конечно, конечно, — с энтузиазмом поддержал его фельдшер, — она была очень хорошая собака, я таких собак редко вижу, а уж клиентов-то у меня дай бог сколько. Я вам очень сочувствую. Главное — вы скажите им, что я не виноват, и у вас претензий ко мне нет.

— То есть вы думаете, что она это тоже поняла — ну, что Марта не могла зря умереть, и теперь ко мне вернётся?

— Обязательно вернётся, раз вы так хотите. Вы же приличный человек, а сейчас приличных людей мало, куда же ей ещё теперь идти, сами подумайте. Вернётся, обязательно вернётся, — повторил фельдшер. — Вы только скажите им ради бога, что претензий не имеете. Ну, то есть что я вам ничего не должен. Вы знаете, между нами говоря, у меня и денег-то нет. Сейчас ведь не успеешь заработать, как тут же всё и потратишь, цены каждый день растут. Я вас очень прошу, скажите или подтвердите хотя бы, когда я скажу.

Макс перестал слушать после того, как «обязательно вернётся» прозвучало во второй раз. На лице у него появилась блаженная улыбка, с которой он наблюдал, как Васильев с собачником объявляют фельдшеру, сколько он должен — 300 долларов (сумма, за которую была куплена Марта) и деньги, полученные от Макса за вызовы. Отдать надо в течение недели, потом будет капать один процент в день.

— Вы не имеете права! — крикнул фельдшер, — Это он, он хозяин! А он мне сказал, что я не виноват, и он с меня никакую компенсацию требовать не хочет. Ну скажите же им наконец, вы ведь обещали!

— Знаете, я тоже думаю, что она вернётся. Спасибо вам, вы мне очень помогли, — счастливо улыбаясь, ответил ему Максим.

Через три дня Васильев принёс ему 350 долларов. Макс понимал: он видит денежный эквивалент его любви к Марте, однако даже столь оскорбительная наглядность не заставила его возненавидеть шарлатана. В глубине души он по-прежнему был благодарен ему за слова «обязательно вернётся», в которые поверил, как верят порой в пошлые пророчества уличной цыганки, и вскоре выпрошенное у ветеринара предсказание сбылось. Выждав несколько дней, чтоб не спугнуть удачу, Макс дозвонился Тане с первого раза, и, с извиняющейся иронией, как бы стесняясь своего занудства, напомнил ей об обещании «поговорить потом».