Сергей Новиков - Не здесь и не сейчас

— Never say never again. Keep smiling! Bye, see you later [39] Никогда не говори «никогда». Улыбайся! Пока, увидимся позже! (англ.). !

По возвращении в общагу выяснилось, что проблема с хорошим табаком решилась без его участия. Кому-то удалось заманить к Марату компанию приехавших сегодня утром бритишей. Те прихватили из «Кенгуру» два ящика свежего пива. Как все иностранцы, они страстно желали выучить настоящие русские слова, не включённые в словари, и первым таким словом стало не матерное ругательство, услышать которое они надеялись, а инфинитив «проставиться», тоже, впрочем, в словарях отсутствующий. Гости вполне ожидаемо для хозяев предложили сыграть в «Fuzzy Duck» [40] Пушистая утка (англ.). . Изображая неподдельный интерес, обитатели комнаты в сотый раз выслушали правила это странноватой, но чрезвычайно полезной для русских игры. Итак, участники садятся вокруг стола, перед каждым игроком водружается стакан с пивом, и участники игры, передавая ход по часовой стрелке, по очереди говорят «fuzzy duck». Потом кто-нибудь говорит «Duzzy!», и ход начинают передавать против часовой стрелки, а вместо «fuzzy duck» все должны говорить «ducky fuzz» [41] Утиный пух (англ.). . Штука была в том, чтоб случайно не выругаться, сказав «duzzy fuck» или «fucky duzz». Это считалось у иностранцев страшной оплошностью, и неудачник должен был заплатить ужасный штраф, а именно — выпить стакан пива под гоготание более внимательных и стойких игроков. На первых кругах русские изо всех сил сдерживались и старались не особо частить с «duzzy fuck», «fucky duzz» или просто с «fucky» (как бы случайно вырвавшимся вместо «duzzy»). Однако к концу второго ящика если кто из русских и произносил предписанные правилами «fuzzy duck» и «ducky fuzz», то делал это по чистой случайности и тут же крыл вдогонку факами, злясь из-за глупой ошибки. Сначала гости веселились и торжествовали полную викторию. Первые сомнения у них появились после того, как они побежали за четвёртым ящиком. А после покупки пятого до них окончательно дошло, что это не они два часа потешались над неловкостью хозяев, а хозяева, поплёвывая на их детскую игру и не особенно этим стесняясь, выпили почти сто бутылок пива за их счёт. Бритиши, среди которых были мастер художественной ковки и два шахтёра, заработавшие на «повидать мир» мускулами, горячо возмутились, и быть бы драке, но тут на огонёк заглянул вернувшийся с Каспия студент, в чьём рюкзаке (что выяснилось почти сразу) была трёхлитровая банка спирта и (что, благодаря спирту, выяснилось несколько позже) литровая — чёрной икры. После его появления гости с хозяевами решили снова сразиться в «Fuzzy Duck», но теперь по-настоящему, заменив пиво спиртом. Спирта было больше, чем икры, а хлеба не было вовсе, и часа через полтора пространство вокруг стола было усеяно телами участников баталии, упавшими там, где их сразил spiritus vini [42] Этиловый спирт (лат.). . Вскоре молодые, здоровые организмы среагировали на угрозу алкогольного отравления, и игроки начали, не приходя в сознание, исторгать из себя выпитое.

Макс, который сумел остаться в сознании и теперь, зажмурив один глаз (иначе строчки двоились), взахлёб читал «Письмо незнакомки» Цвейга, давно чувствовал, как вызванные рассказом слёзы комком подступают к горлу. Он мужественно их удерживал ровно до тех пор, пока, глядя на собутыльников, не сообразил, что это не слёзы, и побежал в туалет. Вслед за ним туда влетел Марат с выпученными от ужаса глазами — рвота при наличии фиксаторов, намертво соединивших челюсти, могла его убить. Вспомнили, что от рвоты якобы помогает тёплое молоко, кому-то (кажется, Майклу) чудом удалось выпросить немного у каких-то молодых родителей, и молоко действительно помогло. Потом решили вымыть пол в комнате Марата, для чего из комнаты пришлось вынести бритишей и тех русских, которые так и не пришли в себя. Тела сложили на пол душевой и включили воду, то ли шутки ради, то ли для того, чтоб ребята не слишком пахли, как проснутся.

За этими фантасмагорическими хлопотами незаметно наступил вечер. На часах было только начало девятого, а у Макса уже началось похмелье. Похмелье вечернее оказалось гораздо страшнее утреннего. Дикая опустошённость и чувство вины удесятерялись от одной только мысли, что в этом состоянии ему предстоит провести бессонную ночь наедине с собой. Чтобы отогнать страхи, Макс почти уговорил себя выпить ещё (ведь вечер не кончился, а, значит, можно не считать это опохмелом), но тут он вспомнил, что собирался сегодня забежать к Лене, и едва не подпрыгнул от радости.