Кэндзи Маруяма: В снегах

Дедушка жил во флигеле отдельно от всех. Здесь была только одна маленькая комната с очагом посередине.

Дедушка уселся на свое обычное место у камелька и, поставив железный чайник, стал ломать сухие ветки и бросать их в очаг. Тадао сел напротив. Ему нравилось сидеть так.

— Ты с мамой приехал? — спросил дедушка.

— Угу.

Тадао скомкал перчатки и засунул их в карманы пальто.

— А где ушанка-то?

— Сейчас.

Дедушка достал из сундучка яблоневого дерева, где у него хранились разные старые вещи, ушанку и бросил ее Тадао.

— Ну-ка надень.

Шапка была такая же, как у дедушки, только поменьше. К ушам были приделаны тесемки, чтобы завязывать под подбородком.

Тадао надел ушанку. Дедушка привстал и поправил перекрутившиеся тесемки.

— Ну как, теплая?

— Ага.

В едва тлевшем очаге затрещали ветки, по ним побежал огонь.

Из окна флигеля виднелась криптомериевая роща, там с чириканьем носились воробьи.

— Много зайцев наловил?

Тадао поднял руку и потер мягкий мех ушанки. Дедушка подбросил в огонь веток. Чайник начал тихонечко посвистывать.

— Ну сколько?

— А? — Дедушка поднял глаза и посмотрел на Тадао. — Ни одного. Снег все время валил.

Дедушка снова опустил голову и стал выбирать из охапки веток те, что посуше.

— Снег-то кончился.

— Кончился.

Дедушка глянул в окно и побросал отобранные ветки одну за другой в огонь.

— Выпьем? — спросил он.

— Выпьем.

В очаге что-то стрельнуло. Дедушка чуть приоткрыл окно и дал дыму выйти. Потом протер полой жилета большую чайную чашку. Приподнял одну из досок пола и достал небольшой кувшин. Когда он снял с кувшина крышку, сильно пахнуло спиртным.

Тадао не сводил глаз с дедушкиных рук. Дедушка накапал в маленькую деревянную ложечку сливянки и вылил в чайную чашку. Совсем немножко.

— Еще чуть-чугь, — попросил Тадао, поглядев на чашку.

— Нельзя, голова заболит.

— Ну и пусть болит.

Дедушка впервые за все время улыбнулся и налил Тадао в чашку еще ложечку сливянки.

— Только маме не говори.

— Не скажу.

Дедушка залил вино кипятком из чайника и помешал ложечкой. Потом поставил кувшин на место, в подпол.

Тадао дул на кипяток, держа чашку обеими руками, и наблюдал, как расходится в кипятке сливянка.

— А за зайцами не пойдем? — спросил он, отхлебнув немного.

— Сегодня нет.

— А когда?

— Не знаю.

— Снег-то перестал.

— Да, перестал.

Дедушка залпом осушил чашку неразбавленной сливянки и задохнулся.

— Чего ты кипятку не налил?

— Так лучше.

— Ты же всегда наливаешь.

— Так согревает быстрее.

Даже сюда из дома доносились голоса. Тадао допил свое питье и стал прислушиваться.

Солнце стояло высоко, в лучах, проникавших сквозь дверные щели, кружились пылинки.

Шум в доме стал сильнее. Послышался женский смех. Тадао только потом понял, кто это смеялся.

— Пойдем, что ли, — сказал дедушка.

— Куда?

— За зайцами.

— Правда?!

Тадао поспешно вскочил на ноги и бросился надевать сапоги.

— Идем скорей!

— А ты поел?

— А, ничего. А ты, дедушка?

— Я тоже ничего, — ответил дедушка. Тадао снял со стены две пары снегоступов — большие и маленькие. — Может, пойдешь спросишься у мамы?

— Да ну. Не пойду.

— Ну, тогда в путь.

Дедушка подвязал соломенной веревкой штанины и натянул на ноги резиновые сапоги. Потом достал из кармана жилета вязаные наушники, надел их, а поверх — черную меховую шапку. Нарезал кусачками проволоку, сложил обрезки в пучок и засунул его за пояс. Вложил в ножны из древесной коры топорик и повесил на плечо. Обухом топорика дедушка бил по голове пойманных зайцев.

Они вышли наружу. Дедушка, прищурив глаза, посмотрел на солнце, взял Тадао за руку, они вскарабкались на насыпь и вышли на широкую заснеженную дорогу. Перед тем как идти дальше, дедушка оглянулся на дом и зашагал прочь.

Они шли вдоль речки. Воды в ней стало еще больше, чем утром, и течение убыстрилось. Бескрайние поля и горы вдали были покрыты снегом, смягчавшим очертания и приглушавшим краски.

Тадао нес снегоступы на плече. Когда показалась водяная мельница, ему стало вдруг очень весело.

— Сколько сегодня наловим, а? — спросил он.

— Сколько наловим — все наши.

— Хорошо бы побольше, да, дедушка?

— Хорошо бы.

— Интересно, как там твои силки?

— Их все снегом засыпало.

— Ну и что, они же все равно целы.

— Дай бог, — сказал дедушка. — Хорошо, что я их по норам расставил.

— Ага.