Виктор Попов - Чел. Роман

Повисает тишина, которую ровным, спокойным голосом нарушает шеф Линер:

– Юрий Сергеич, позвольте мне?

Мэр расцепляет кисти, махнув ими в знак согласия – мол, ради Бога.

– Я полагаю, что мы можем без ущерба для наших мероприятий оставить этот неразрешимый… смертно-жизненный вопрос как есть. Как некую исходную точку, о которой, как это ни покажется странно, мы можем забыть. Следствие будет продолжено. Феномен будет исследован. Для нас сейчас важно другое: заставить людей разойтись по домам и сделать это как можно скорее и с минимальными, как для общества, так и для государства, издержками…

Мэр расцепляет пальцы и кладет кисти поверх бумаг. Секретарь осторожно присаживается, но еще некоторое время держит спину в напряженном состоянии, дожидаясь первой реплики начальника.

– Ну, положим, мы примем как есть весь этот исходный бред. Извините, по-другому сказать не могу. Но дальше-то как? По тем данным, что мне предварительно сообщили, массовые исцеления в больнице напрямую связаны с пострадавшим. Толпа собралась за тем же… При этом я не совсем понимаю механизм этих исцелений. Объясните… Кто из вас? —

обращается мэр к Линер и Белой.

– Это вопрос прежде всего медицинский, скорее это моя вотчина, – вступает, опережая Линер, Белая.

– Пожалуйста.

– Исцеления тяжелых и подчас неизлечимых больных начинают фиксироваться с момента… Извините, но я по-другому сказать не могу, с момента «смерти» пострадавшего. Прежде всего, на ноги встали те, кто находился в одной палате с пострадавшим, затем это коснулось ближайших палат и вскоре уже всего отделения. На данный момент мое отделение пустует. Чего на моей памяти не было никогда… К утру необъяснимые исцеления были зафиксированы среди больных других отделений. Процесс имеет место быть и в данный момент. Механизм излечения внешне прост – нахождение в максимальной близости от пострадавшего.

– И всё? – удивляется мэр.

– И всё.

– Вы постоянно были при нем?

– Не то чтобы постоянно, но чаще остальных. В последние часы Юлия Вадимовна и ее сотрудник были при нем почти неотлучно.

– Замечательно. Извините, что лезу в такие вещи, но вы на себе это как-то почувствовали?

– Что именно?

– Ну, эту его целительную способность?

– Да.

– А если конкретнее?

Белая кладет историю болезни на стол и заворачивает рукава на обеих руках по локоть, говорит параллельно:

– Три года назад после гибели мужа с детьми в ДТП я пыталась покончить с собой…

Линер меняется в лице, вспомнив фотографию в кабинете Белой.

– Резала вены вдоль. Мои же интерны откачали. Вот…

Белая демонстрирует предплечья. Мэр сомневается:

– Где же шрамы, если вены резали?

– Вот именно! Где они? До часа ночи были. Я хорошо помню… И не только я…

Белая ждет пару секунд и спускает рукава, пряча руки от пристальных взглядов. Мэр не успокаивается:

– Ну, а этот ваш «умерший» – он сам-то что-то предпринимает ради этого?

– Нет.

– А текст, который он пишет. Там об этом что-то говорится? – спрашивает мэр, вновь включая в диалог Линер.

– Нет. Никаких пересечений. Этот диалог никак не касается текущих событий. Мне кажется, пишущий не понимает, что он в данный момент есть. Правильнее сказать, он не понимает, что умер… – уточняет Линер.

– А есть такие, кто это понимает?

Легкий смешок проносится по кабинету.

– Я не это хотела сказать…

– Я услышал то, что я услышал! – отрезает мэр, снова мало-помалу вскипая. Секретарь вновь привстает. Но слово вдруг берет незаметный до этого момента полковник, вкрадчивым, напоминающим речь сказочника, голосом интересуясь:

– Юрий Сергеич, позволите.

– Конечно. Почему нет.

Военный откидывается на спинку стула и спрашивает у Белой:

– Скажите, связь этого человека с больными очевидна? То есть она является причинно-следственной или носит исключительно пространственно-временной характер? Вы исходите из того, что появился некто и вдруг что-то началось. Верно? Но ведь никаких действий с его стороны нет. Он сам никого не касается, никому не дает никаких лекарств. Откуда достоверно известно, что лечит людей именно он? А не кто-то иной или что-то другое?

– Хороший вопрос, – в свою очередь откидывается на спинку стула мэр. – Ну? Что вы скажете? – вопрошает он, словно загнав Белую в ловушку. Неожиданно вступает Линер:

– Точных данных, насколько мне известно, на этот счет нет. Но это неважно…

– Как это так неважно?

Мэр возвращает локти на стол, а кисти в замок.