Дарья Верясова - Муляка [две повести]

— Куда идём? — наперерез двинулся мужчина в форме.

— В тень! — простонали мы, падая возле КАМАЗа.

Мужчина захохотал и, заметив запотевшую полторашку, попросил попить.

Невесть откуда набежавшие МЧСовцы — молодые здоровые парни — так упорно пытались нас накормить и развлечь, что пришлось спасаться бегством.

— Как же нагло пялятся! — негодовала Лотта. — Так бы и треснула по морде.

— Да будет вам! — засмеялась я. — Ловите кайф! Когда мы ещё в такой малинник угодим!

Когда стемнело, мы собрались для распития дневной добычи. Кирюху, ввиду его откровений про кашу и велик, решили не брать — чтоб совсем не свихнулся.

Суровый питерский казак Серёга глядел на меня влюблёнными глазами, звал замуж и обещал, что я очень понравлюсь его маме.

— Из тебя, — говорил он мне, — вышла бы хорошая казачка. Взгляд у тебя чистый и прямой. Я днём заметил, как ты радуешься каким-то очень простым вещам. Я буду звать тебя Даурией.

Я поперхнулась и захохотала. Серёга озадачился и ухаживания приостановил.

— Там, где мы сегодня работали — ещё не самое худшее. Их не сильно затопило. Сейчас многие в таком положении. Меньше метра вообще не считаются пострадавшими — им даже компенсацию отказываются платить. Да и вообще — хорошо, если сами выжили. Волна-то какая была, людей уносило. А про домашних животных и говорить не стоит. Вот так, будешь спать, а на тебя воду спустят…

Я представляю себе свой дом, свой личный подвал, погребённый под слоем муляки, и мне хочется плакать. Даже если это просто подвал — в нём мои вещи, которые я собирала, может быть, всю жизнь. А какая-то сволочь взяла и лишила меня моих воспоминаний и даже не извинилась. С этого дня в мой лексикон прочно вошла фраза «ёбаный стыд».

На следующий день Надя хотела отправить нас в другую бригаду.

— Но я вас отстоял. Как таких девчонок отпускать — вы десятерых парней стоите! — заявил Серёга.

Из этого я сделала вывод, что за ночь алкоголь из Серёги выветрился, а влюблённость — нет. Накануне он пытался меня поцеловать, и теперь глядеть мне на него было не слишком приятно. Но работали мы по-прежнему на славу — к вечеру расчистили две оставшихся комнаты. Муляка не давала нам передышки. Стоило расчистить коридор, как через полчаса он снова превращался в расхлябанную дорогу. Грязь на сапогах уже не вызывала раздражения. Привыкли.

В тот день к нам присоединились два странных субъекта из Анапы. Перекур они объявляли через каждые двадцать минут, обедали два часа, один раз бросили бревно мне на ногу и вообще вели себя кое-как. Ближе к вечеру, когда оставалось всего ничего работы, а они снова потребовали перекура, мы с Лоттой не выдержали и объявили, что не выйдем курить, пока не закончим работу, а они там пускай хоть укурятся. Достать нас из подвала удалось только дяде Коле.

После перекура мы закончили всё в 10 минут.

На солнышке грелся котёнок. Малюсенький, милый. Пришла рыжая мамаша и начала его вылизывать.

— Вот выпала ему доля жить, — сказал дядя Коля.

— А Шарик?

Шарик — уличный пёс небольшого размера и свирепого нрава, в первый же день внушил нам страх и ужас.

— А Шарика успели отвязать и забрать в дом.

В разговор включается Матвей:

— Бабушке среди ночи позвонили, сказали, что наводнение. Она сначала решила, что шутка, предупреждения же не было, потом вышла во двор, а там уже вода. Так она даже нас не разбудила, села в машину и угнала её на горку. Вовремя успела, потом вода резко на полтора метра поднялась. А мы бы так и спали. От шума проснулись. Правда, мы на втором этаже…

— А у тебя кто-нибудь из знакомых погиб?

— У моего друга родители утонули.

Дядя Коля долго выпытывает, где и в каких условиях мы живём, хорошо ли нас кормят, снабжают ли табаком, а после дарит мне на память портсигар с сигаретами. Я в восторге. Я давно мечтаю о портсигаре. Я хочу обнять дядю Колю, но стесняюсь.

— На Руси последнюю рубаху отдавали! — втолковывает он Матвею. — Всегда помогали людям! Вот и они помогают. Учись.

А мы понимали, что жизнь проста и незамысловата. Я просыпалась и видела, как ползёт муравей — и была счастлива, что он ползёт.

На четвёртый день мы должны были ехать в Нижнюю Баканку помогать казакам разбирать завалы. Надо сказать, именно казаки по ночам патрулировали самотоптанные улицы нашего палаточного городка. Правда, где они базировались и откуда приезжали в наш лагерь, я так и не поняла.

— Воля ваша, Дарья, — сказала Лотта, — а я чувствую, что мне надо сменить работу. Всё же тяжела она для моих глаз.